Период полураспада группы «Хибина» - [13]
Пожалуй, наступила пора выпить чашечку зеленого чая и вспомнить былое.
Весной 1988 года в Чунджинский пограничный отряд, расположенный в Казахстане на огромной урановой жиле, прибыли на сборы немецкие офицеры-пограничники из погранохраны ГДР. Надо же было такому случиться, что немецкие погранцы «совершенно случайно» пожелали посетить пограничную заставу в номинации «Геопартия». Якобы по обмену опытом захотели в течение 10 дней изучить нашу систему охраны государственной границы. В связи с этим историческим событием накануне прибытия немецких погранцов советские погранцы на заставе «Геопартия» почти месяц жили кто в подвале, кто на чердаке здания. Ну, чтобы в спальном помещении постель не помять, белье не запачкать и перед немцами не опозориться. Из заставы сделали конфетку, выше всяких похвал, все солдаты во время проведения боевого расчета — Карацупы. В вольере заставы — самые лучшие пограничные Мухтары.
Как-то раз побрели немцы по окрестностям заставы полюбоваться окружающей природой, напоминающей лунный пейзаж. Вдруг немецкие офицеры-пограничники, все словно по команде остановились возле горных канавок, присели на корточки, вытащили из нагрудных карманов портсигары, открыли большим пальцем крышки, достали по сигаретке, а портсигары положили на каменистую почву. Не торопясь покурили и только потом подняли сигарные коробочки и закрыли. Портсигары очень были похожи на карманный радиометр, обнаруженный на трупе Игоря Дятлова и описанный Юрием Яровым в повести «Высшей категории трудности».
Командование Чунджинского погранотряда больше всего переживало, что немцы заметят полевые ровики, вырытые для «чунджинских дристунов», которые не соблюдали правила личной гигиены, пили некипяченую воду и болели дизентерией. На заднем дворе двенадцатой погранзаставы традиционно в летний период ставили палатки для гарнизонного изолятора, под туалет для дристунов вырыли полевые ровики. Русское авось в вечной надежде, что все пронесет и обойдется, сыграло с немцами злую шутку. Шпионские спутники НАТО сфотографировали небывалое количество армейских палаток и полевых ровиков в районе погранзаставы «Геопартия». Западно-немецкая разведка, прибывшая под видом офицеров погранохраны ГДР, перепутала полевые ровики «чунджинских дристунов» с горными канавками, которые остаются после геологов в процессе разведки и поиска урана. Немцы открыли сигарные коробочки, стоя у полевых ровиков «чунджинских дристунов», с полной уверенностью, что альфа-частицы и гамма-кванты сына и внука урана начнут активно ионизировать счетчики Гейгера-Мюллера, замаскированные под обычный портсигар.
Какие же были наивными соотечественники госпожи Меркель. Счетчики Гейгера-Мюллера не обладали способностью обнаруживать возбудителей дизентерии типа Флекснер, адаптированные к водному пути передачи. Все немецкие «портсигары» радиационной разведки просто заклинило от сероводородной газовой атаки распадающихся бактерий в полевых ровиках «чунджинских дристунов». В общем, немецкие контрразведчики покинули Чунджинский пограничный отряд, не солоно хлебавши, т.е. урановой соли так и не нашли. Советские пограничники надежно защищали мирный атом, притаившийся в глубине казахских недр. Немцы до самого Берлина ехали и недоумевали, почему двенадцатую пограничную заставу русские назвали «Геопартия»…
Чайная пауза…
Глава 27. Золотарев и советско-финская война. Боевые награды Золотарева
В конце 1939 года началась советско-финская война. Начальный период боевых действий обнаружил капитальные изъяны в организации управления и снабжения войсковых соединений Красной Армии, низкую компетентность командного состава. Первые две недели войны показали, что РККА не была готова действовать в суровых климатических условиях на северном театре военных действий. Механизированные части советских войск медленно продвигались вдоль слабо развитой сети дорог в Карелии и Мурманской области. В большей степени это было обусловлено лыжной подготовкой, вернее её полным отсутствием, в результате чего войска были привязаны к извилистым лесным просекам. Глубокий снежный покров, сильнейшие морозы, метели, снегопады и узкие дороги сильно ограничивали маневренность войсковой группировки и тыловых резервов. Финские лыжные диверсионные отряды своими внезапными рейдами наносили значительный ущерб и создавали панику в тылу советских войск. Красная Армия несла большие потери. Существенные проблемы нашим войскам доставляли финские минно-взрывные устройства, которые ставились не только на линии фронтового соприкосновения, но и на путях движения войск, в тыловых коммуникациях.
Так, 10 января 1940 года генерал-инспектор пехоты Красной Армии, командующий 15-й армией командарм II ранга М.П.Ковалёв, докладывал в наркомат обороны о том, что наряду со снайперами противника основные потери пехоте наносят мины, установленные противником с большим искусством. Минная боязнь — это ключевой фактор, который останавливал наступающую пехоту, заставлял красноармейцев замирать от страха, сделать хоть один шаг. Помимо всего прочего, чем опытнее боец, тем сильнее минный ужас. Красноармейцы боялись идти в атаку. Следует отметить, что минное дело в советской военной промышленности до начала войны с финнами находилось «на лабораторном уровне». Как это ни странно сейчас об этом писать, но в РККА не было ни саперов, ни специалистов по разминированию, ни миноискателей.
Памяти Горчева. Оффлайн-копия ЖЖ dimkin.livejournal.com, 2001-2004 [16+].
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
«Варшава, Элохим!» – художественное исследование, в котором автор обращается к историческому ландшафту Второй мировой войны, чтобы разобраться в типологии и формах фанатичной ненависти, в археологии зла, а также в природе простой человеческой веры и любви. Роман о сопротивлении смерти и ее преодолении. Элохим – библейское нарицательное имя Всевышнего. Последними словами Христа на кресте были: «Элахи, Элахи, лама шабактани!» («Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!»).
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.