Перикл - [9]

   — Что?

Они были уже у Толоса и остановились.

   — В душе ты согласен с тем, что говорит Анаксагор: он говорит, что миром правит Разум, а ты при этом считаешь, что государством должен также править Разум в лице выдающегося правителя. Он, этот разумный правитель, должен запевать мощным и чистым голосом, как говорил Дамон, а народ лишь стройным хором подпевать ему.

   — Может быть, — усмехнулся в ответ Перикл. — Но я лишь один знаю о том, о чём я думаю, Сократ. Тебе об этом знать не надо.

   — Почему?

Перикл, не оборачиваясь, зашагал по ступенькам Толоса — быстрый, сильный, лёгкий, уверенный в себе.

   — Ладно, — сказал самому себе Сократ, махнув рукой. — Договорим в другой раз.

Теперь, казалось, и был тот самый другой раз: Сократа пригласили к Периклу на ужин, о чём ему сообщил раб Перикла, специально посланный для этого хозяином.

Сократ был дома, обтёсывал во дворе могильную плиту, торопился — через два дня за нею должны были прийти, таков был договор, к тому же деньги за работу Сократ получил с заказчика вперёд и уже успел потратить их.

Раб Перикла появился некстати, оттого Сократ не узнал даже, как того зовут, только спросил, насупясь:

   — Сейчас надо идти или можно повременить?

   — Ты можешь и вообще не ходить, — ответил раб, — ты свободный человек, Перикл прислал тебе всего лишь приглашение, а не приказ немедленно явиться. Так что оставайся здесь, если не хочешь идти.

   — Так и быть, — сказал Сократ, опустив натруженные и запылённые руки в чашу с водой, — пойду с тобой — вдвоём всё же веселее. — Отказаться от приглашения Перикла он не мог: слава Перикла летит далеко, а приглашение его — для каждого великая честь. И для Сократа тоже. — Кому ещё посланы приглашения? — спросил он раба.

Раб ответил, что не знает.

Сначала Сократ подумал, что пришёл последним, и это его немного смущало: и живёт недалеко от дома Перикла, и по важности не первый — всего лишь каменотёс, который намерен стать скульптором, а все другие гости и старше, и важнее его: слава Фидия, изваявшего в Олимпии статую Зевса, которой нет равной по совершенству во всём эллинском мире, гремит повсюду; Софокл, хранитель афинской казны, славен драмами о царе Эдипе; Периламп — советник и ближайший друг Перикла, о котором говорят, что не будь Перикла, Перилампа следовало бы назвать его именем и наделить полномочиями Перикла, потому что ума и мужества в нём столько же, как в Перикле; абдерит Протагор — первейший учитель красноречия, маг слова, великий спорщик, который с равным успехом может доказать оппоненту, что тот либо ничтожество, либо гений, скептик, усомнившийся в существовании богов. «Очень многое препятствует знанию о том, есть ли боги», — сказал этот знаменитый софист, чьи слова о том, что человек — мера всех вещей, что вещи лишь таковы, какими они представляются человеку и даже существуют или не существуют лишь в его сознании, многие правители хотели бы заполучить его в качестве учителя, но он выбрал Афины и Перикла; учитель Перикла Анаксагор, которому дали прозвище «Ум» за то, что он поставил Ум в начале всего существующего и несуществующего, сотворил элементы мира, которым повелел соединяться в различных сочетаниях по законам гармонии и блага, это Анаксагор сказал, что родился на свет для наблюдения солнца, луны и неба, о солнце заявил, что это всего лишь глыба, которая больше Пелопоннеса и огненная насквозь; ровесник Перикла Зенон из Элей приехал в Афины, чтобы украсить собою этот город, как сказал пригласивший его в Афины Перикл, — мудрец, о котором, как и о его учителе Пармениде, знают многие эллины — недавно Сократ убедился, что о нём знает даже Аспасия, юная гетера, начертившая апорию Зенона об Ахилле на полотне Полигнота, — это он странным образом доказал, что летящая стрела никогда не достигнет своей цели — как и Ахилл не догонит черепаху, — ибо движение вообще невозможно: чтобы пролететь путь до цели, стрела должна преодолеть сначала половину пути, а до того — половину половины, ранее — половину половины половины и так далее, а поскольку это деление бесконечно, то стрела, в сущности, будет покоиться в той точке, откуда начала полёт, вечно.

Перикл и гости ждали, как вскоре выяснилось, Геродота из Галикарнаса, историка, путешественника, недавно возвратившегося из Египта, где он исследовал всё, что можно было исследовать: историю, географию и нравы страны. Но не ради рассказов Геродота были приглашены к Периклу Фидий, Софокл, Периламп, Протагор, Анаксагор, Зенон и Сократ, хотя и Геродота слушали долго, с интересом и вниманием. Перикл пригласил знатных гостей главным образом для того, чтобы обсудить с ними, как наилучшим образом должна быть отмечена великая победа Афин над персами и создание могущественной эллинской державы под эгидой славных Афин.

   — То, что нам предстоит создать, — сказал Перикл, — должно привлекать к себе взоры и помыслы всех эллинов, возбуждать в их сердцах гордость и жажду подвигов во имя славы и процветания Эллады.

   — Мы должны создать великие гимны о деяниях нашей богини Афины, — предложил Софокл — он был старше всех присутствовавших, и ему первому предоставили слово. — Великие гимны и великие трагедии, где Афина будет представлена как спасительница и благодетельница всех греков и афинян прежде всего, ибо Афины — сердце эллинского мира.