Перигелий - [3]

Меня не волновал возникший беспорядок, возникшие волнения, крики, беготня и вытащенное оружие. Несчастный охранник Векумов, удивленный внезапным убийством, удивился еще раз, когда убили его самого. Другой служащий инквизиции в шоке разрядил в него весь магазин в упор, и, падая навзничь, тот выпустил из рук секиру, которая, все еще дрожала в ране под напором хлещущей крови.

Меня волновало то, что я ощутил за миг до убийства. Крошечный импульс пси силы.

Охранник дома Векум был марионеткой. Чей-то разум контролировал его. Овладел его телом и совершил убийство прежде, чем он смог оказать сопротивление.

Это была сила. Хуже того, она была очень точной.

Более страшным, чем обычный псайкер, был псайкер, прошедший обучение в Схола Псайкана.

Я это знал. Я сам был таким.

И тут убивший убийцу, всё еще стоящий с оружием над его телом, сам стал следующей жертвой невидимой силы. Его затрясло. Затем он развернулся и принялся стрелять, наугад, по галеркам и по сцене. Один ученый упал, а Кирияк получил пулю в бедро. Охранники – как Ордоса, так и дома – бросились помогать пострадавшим и скручивать стреляющего.

Карнот Веш был псайкером. Вскочив с кресла в забрызганном кровью мундире, он проорал приказ сумасшедшему стрелку, который был из его свиты. Его сковывающая воля заставила меня вздрогнуть. Веш был силен, но неуклюж. У него не было того изящества, какое было у того, кто вызвал этот переполох.

Охранник прекратил стрельбу, подавленный волей Веша. Он замер, глядя на оружие в своей руке так, словно оно было самой большой загадкой в его жизни.

Всех охватило смятение. Охранник с пистолетом, остановленный воплем Веша, уже не представлял проблемы. Мятежный разум метался, перепрыгивая с одного человека на другого.

Следующим стал еще один из дома Векум, капитан, стоящий на коленях возле первого пострадавшего, и пытающийся облегчить его смерть. Он задрожал и выхватил секиру из тела жертвы. Он поднялся, разбрызгивая вокруг себя кровь с лезвия, и швырнул его в Веша с силой, которая могла сбить с ног и взрослого кабана.

Капитан точно убил бы инквизитора, если бы не две причины. Веш снова использовал свою волю, лихорадочно выкрикнув запрещающую команду. Разум, овладевший капитаном, был очень силен, но воля Веша заставила его запнуться, и его сапоги, украшенные бархатными лентами и парчой, заскользили в кровавой луже.

Вместо того чтобы пронзить грудь Карнота Веша, шип секиры пробил его левое бедро и пригвоздил к деревянной раме ложи.

Его крик был столь же мощным, как и поток крови, хлынувший из раны. Стоящие вокруг него охранники обоих организаций открыли огонь и уложили бравого капитана.

Они просто идиоты. Разум тут же переместился.

Галерки опустели. Сильно перепуганные свидетели произошедшего сбежали в относительно безопасные помещения, расположенные рядом с аудиторией.

Я понял, что самое время исчезнуть. Кровавая бойня, развернувшаяся на небольшом пятачке, которая превращалась в некое подобие ужасной пантомимы, была всего лишь устроенным шоу. На сцене находилось большинство самых сильных и умелых людей, присутствовавших на симпозиуме, и целью спланированной атаки было отвлечь и запутать их, и, воспользовавшись созданным беспорядком, сосредоточиться на зрителях.

Так или иначе, но все эти смерти были не важны. Если целью был кто-то из высокопоставленных чинов Ордоса, то зачем же начинать с охранников?

Я был уверен, что охотятся за мной.

По всей видимости, кто-то узнал о моем присутствии. Я редко посещал общественные места, и кто-то узнал о сегодняшнем исключительном случае.

Где же я прокололся? Чем раскрыл себя? Многие годы я жил под чужими личинами и заметал следы. Где я ошибся? Какую частичку своей жизни я оставил неприкрытой?

Может, мне просто суждено с ним тут встретиться? Может мне суждено тут погибнуть?

Кто же был виноват? Кто пришел за мной?

Простите за мои рассуждения, но за долгое время у меня накопилось множество смертных врагов.

И наверняка, такое же количество со стороны Архиврага.

Я покинул галерку по темных деревянных ступенькам маленькой лестницы с крутыми пролетами. Пришлось проталкиваться сквозь толпу спешащих к выходу зрителей. Некоторые из тех, кого я отталкивал, начинали в ужасе кричать думая, что это смерть пришла за ними.

Я был вооружен силовым ножом, покоящемся в пружинных ножнах на левом предплечье и пистолетом «Тронсвассе», находившемся в плоской кобуре под пальто. Но самое опасное оружие было у меня в голове.

Я попал в низкий коридорчик под лекционным залом. Пол здесь был отделан черным блестящим паркетом и застелен старыми коврами. Стены из лакированных панелей. Тусклые мрачные лица смотрели со старых масляных картин в старинных рамах. Коридор был заполнен сбежавшими из аудитории испуганными учеными и учениками. Увидев меня и поняв мои намерения, они бросились бежать.

Моя маскировка – особенно поразительная древняя технология изменения внешности – была достаточна хороша при обычных обстоятельствах. Сидя, стоя, или при ходьбе я был всего лишь одним из многих без всяких последствий. Но сейчас я бежал, и любое количество нарядов и визуальных обманов не смогли бы скрыть мою грузность и механоподобную походку при стремительных движениях. Академиком я явно не выглядел. Я все еще был высоким широкоплечим мужчиной, и все повреждения, полученные моим телом, были заменены аугметикой. При беге моя искусственная нога становилась слишком заметной, и каждый мог безошибочно определить по моей манере поведения, что я прошел армейскую подготовку.