Перезагрузка - [22]

– Давайте, выкладывайте, что вам там дозволено. Записывать можно?

– Нет. Так запомните. Что бы вы хотели узнать?

– Что вы узнали от Вани Бейлиса? Что он вам рассказал?

– О том, как произошло обезвреживание Селещука.

– Зачем вам это? Вы и так это знаете.

– Хочу услышать еще раз. – Милка устроилась в кресле поудобнее. – Рассказывайте, господин офицер.

Нет, надо же, какая она крутая! Разводит мямлю-фээсбэшника по полной программе – и ничего, отвечает как миленький. Жаль, записать это не получится. "Милена Серебрякова – укротительница спецслужб". Классно вписалось бы в будущий фильм!

– Бейлис дал показания, что вы, Милена, и Игорь Маслов познакомились с ним в эвакопункте на территории больницы имени Семашко. Маслов сам подошел к нему, сказал, что знает человека, который, якобы, является организатором террористических действий в Нижнем Новгороде. И предложил участвовать в его ликвидации. Вернее, ликвидировать его должен был сам Маслов, а Бейлису он предложил только документально снимать все на видеокамеру. Как сказал Бейлис: "Чтобы потом оправдаться перед судом легче было". Тут, конечно, вы неправильно поступили, потому что если у Маслова какая-то правильная информация была, то надо было обратиться в соответствующие органы, и преступника обезвредили бы без вас, с применением группы захвата и соблюдением процессуальных норм…

Ну вот, занудство поперло.

– Ага, – Мила кивнула. – А что дальше было?

– Бейлис согласился. Потом вы доехали до Киселихи, где находился коттедж Василия Селещука, которого Бейлис называет кличкой "Ашшур". По словам Бейлиса, Селещук сам впустил вас, потому что испугался, что вы нанесете ему материальный ущерб в виде сломанной парадной двери. Так это было?

– Так, – согласилась Милена.

Хм… Интересно… Ни слова об угнанном джипе и жестоко избитых при этом Игорем шести мужиках – пусть и "быках", но все равно полноправных гражданах России. Ничего о том, что, собственно говоря, выглядело все это не как коттедж, а как ассирийская многоступенчатая пирамида. И вообще ни звука о таране ворот и о том, что джип пришел после этого в полную негодность. Шабалин об этом не знает или Ваня намеренно умолчал? Хотелось бы верить в последнее.

– А затем Селещук пустил в действие свои способности креатора, – Шабалин продолжал бубнить как по бумажке. – Он материализовал нескольких виртуальных воинов и заставил их вступить в борьбу с Масловым. В это время Бейлис, действуя по заранее намеченному плану, добрался до генераторов, вырабатывающих электроэнергию и находящихся в подвале, и вывел их из стоя. При этом он имел столкновение с сотрудниками частной охраны и был ранен, что документально подтверждено показаниями охранников. Оставшись без поддержки электронной аппаратуры, гражданин Селещук лишился возможности использовать свои паранормальные способности и напал на гражданина Маслова, будучи вооруженным автоматическим огнестрельным оружием импортного производства. В ходе завязавшейся борьбы Игорь Михайлович Маслов произвел удар длинноклинковым холодным оружием типа "меч", после чего наступила смерть гражданина Селещука В.Н. После этого была проведена попытка взрыва помещения, осуществленная при помощи гранатомета, и вышеозначенные Маслов, Бейлис и Серебрякова покинули место происшествия.

– Вы что, все это наизусть выучили? – озадаченно спросила Мила. – Это не живой язык, это какая-то канцелярщина.

– Да. Тем более, что я этот отчет и писал. Думаете, интересно излагать его в сотый раз? Сами бы вот попробовали.

Вот, значит, как оно на самом деле было. Ай да Ваня, ай да сукин сын, в смысле умница. Выключили свет – напали – убили. Никаких глобальных сражений, никаких магов и евнухов. Как все просто! Хорошо бы всю эту чушь запомнить, чтоб потом не путаться.

– А что значит "попытка взрыва помещения"? – спросила Милена. – Там что, не все взорвалось?

– Не все. Мы прибыли на место через час после инцидента. Кое-что там, конечно, обгорело, но охранники быстро все потушили. С пожаробезопасностью в коттедже все было на уровне.

– А аппаратура Селещука… – у Милы перехватило дыхание. – Она взорвалась?

– Что-то взорвалось, кое-то осталось. Все, что можно было вывезти, мы вывезли для дальнейшего изучения.

– Значит, вы теперь сами можете…

– Ничего мы не можем, – сказал Шабалин. – Техника, конечно, у него там хорошая была, дорогая, но в то же время – ничего необычного. Вы же сами понимаете прекрасно, что дело было не в технике, а в способностях этого Селещука. Вот записи нам его кое-какие достались – это, само собой поинтереснее будет.

– И что там, в записях? – глаза Милены загорелись.

– Сказать? – Шабалин лукаво прищурился.

– Сказать!

– Мы с вами как договаривались? Баш на баш – я вам информацию, вы мне.

– Нет, ну скажите, что там было! А потом я вам.

– Если не хотите отвечать, то на сегодня все, – сказал Павел Сергеевич и снова принял сонный вид.

– Нет, подождите…

– Жду одну минуту, – Павел Сергеевич посмотрел на часы. – У меня на сегодня еще много дел.

Вот, значит, как. Пока Мила восхищалась собственной крутизной, фээсбэшник вяло кинул ей наживку и она села на крючок – с энтузиазмом, по самые жабры. Ладно, посмотрим, что будет дальше.