Демид бежал по обочине и облачка бурой пыли вылетали из-под его ног. Дорога поднималась в гору и грузовики нещадно газовали, обдавая его сизой гарью. Смесью дыма и угарного газа, выхлопами низкосортной солярки.
"Хээй-се! Хээй-се!" Вдох-выдох, вдох-выдох.
Это называется утренняя пробежка. Полный букет всяких гадостей.
Демид не думал об этом. Он знал, что всего два километра нужно пробежать ему по вонючей дороге. Пробежать, чтобы свернуть с шоссе в поле. А дальше – мягкая, дружественная тропинка среди юной пшеницы. Речка вдали вытянулась прохладной зеленой лентой...
Демид шарахнулся в сторону и едва не полетел на землю. Астматический звук мотора рявкнул у самого уха. Грязно-белый жигуленок пролетел в десяти сантиметрах от Демида, бампер мотался из стороны в сторону, чудом удерживаясь на ободранной заднице машины.
"Урод! – Дема сплюнул под ноги. – Чтоб ты заглох!"
Жигуль обиженно чихнул, дернулся и встал на обочине.
Солнышко начинало припекать все сильнее.
"Хээй-се! Хээй-се!" Дема пошлепал дальше – мимо злополучной машины. "Fuck you!"* [Мать твою! (англ.)], – крикнул-выдохнул. По-русски матюкаться неинтересно. Вот по-английски – это пожалуйста.
И вдруг в спину: "Excuse me!"* [Извините! (англ.)] Тонкий такой голосочек. Жалобный.
Дема резко затормозил и оглянулся. Машина сиротливо стояла на обочине. "Пятерка" с подбитым правым глазом, безутешная и неухоженная. Из окна машины высовывалась юная белобрысая голова.
"Хлопчик. Осваивает папину машину втайне от предка. Сейчас станет просить помощи. Дяденька, толкните машинку. Папка ругаться будет. Будет, сыночек, обязательно будет! Сейчас фингал под глазом тебе нарисую, чтоб не пугал мирных спортсменов..."
Демид пошел к машине. Не спеша, пытаясь придать себе строгий вид. Злости почему-то не было.
За рулем сидела девчонка.
Симпатичная девчонка, между прочим. Очень симпатичная, хотя и изрядно перепуганная.
– Глохнем потихонечку? – Демид наклонился к окну.
– Нelp me, please. I don't speak Russian*. [Помогите мне, пожалуйста. Я не говорю по-русски. (англ.)]
Демид хмыкнул.
"Помоги ей... Хорош из меня помощничек! Гол, как папуас! – Из одежды на Деме присутствовали только красные спортивные трусы с надписью "Крылья Советов". – Иностранка, стало быть. На задрипанном Жигуле. Так-так... Притворяется? Или в самом деле? Не станет наш человек в такой ситуации просить помощи по-английски. Не поймут. Могут и морду набить. В лучшем случае. А в худшем... Да... – Демид вытер рукой пот со лба. Он лихорадочно вспоминал хоть какую-нибудь фразу на английском. – Что там говорить-то нужно в таких случаях? Мир вашему дому? Как поживает ваша мамочка?"
– Do you speak English?* [Вы говорите по-английски? (англ.)]
– Ye! I really don't know what to do. This damned car... I hate this! It stalls all the time! Something is wrong with the ignition. How can I get in touch with the service station?* [Да! Просто не знаю: что делать. Эта проклятая машина... Ненавижу ее! Она все время глохнет. Что-то случилось с зажиганием. Со станцией автосервиса можно как-нибудь связаться? (англ.)]
"Затараторила! Сервис стэйшен ей нужен. Как занесло тебя в эту глубинку, дорогуша? Между прочим, встретив на шоссе местного голого аборигена, прежде всего нужно ему представиться. Таков наш обычай. Мы без церемониев не могем".
– Excuse me, madam. Let me introduce my modest person. Demid, the best runner and the worst mechanic in this village.* [Извините, мадам. Разрешите представить свою скромную персону. Демид, лучший бегун и худший механик в этой деревне (англ.)]
– Oh, I'm sorry! I am Jane. Sorry, but I'm very afraid. I'm a bad driver, but I can pay you. I am an American...* [Ой, простите! Я – Джейн. Извините, я очень испугалась. Я плохой водитель, но могу вам заплатить. Я американка... (англ.)]
"Бр-р-р. Мозги-то ведь не железные". Демид уже начал забывать английский, и быстрая речь этой девушки сливалась для него в непрерывное "хаумачтаймвиллзэрипэатэйк".
– Don't hurry, Jane. I must confess that my English is wery bad, and I hardly understand your quick speech. So let me try to fix your car.* [Не спеши, Джейн. Должен признаться, что английский мой – очень плохой, и я с трудом понимаю твою быструю речь. Позволь мне попробовать починить твою машину (англ.)]
Порозовела, улыбнулась в первый раз. "Пора бы, американцы должны улыбаться все время, показывать свои белые зубы, а иначе сразу становятся похожими на нас, русских – мрачных и вечно страдающих от похмелья".
Девчонка подвинулась на правое кресло. Демид плюхнулся за руль. Поерзал на сиденье. Пощелкал по приборной панели. Провел пальцем по пыльному стеклу спидометра.
"Еле живая машинка-то! А ведь не старая! Года ей еще не будет. Убили тебя, жигуль ты мой ненаглядный, безо всякой жалости. Без скидки на российские дороги. Угробили проклятые иностранцы. Ну правильно, чего жалеть! Небось, денег куры не клюют". Он попытался понять, о чем думает американка, но вникнуть в ее беспорядочные мысли оказалось для него задачей непосильной. Думала она не на русском языке. Дема никогда еще не лазил в мысли иностранцев.
