Перевоспитание, или Как становятся ведьмами - [3]

– Чего уставилась, нравлюсь? – скривилась в подобии улыбки ведьмочка и знакомым жестом отбросила челку.

– Ты… мы… – попыталась что-то сказать в ответ Катя, но кроме этого «ты-мы» ей пришел в голову еще только «пык-мык», что для продолжения беседы явно не годилось.

К счастью, неловкую паузу прервал Катипап.

– Прошу к столу, – повел он рукой в сторону ломящейся от яств столешницы. Каким образом все это пиршественное богатство сумело там появиться, Катя не могла даже предположить. Впрочем, с учетом того, кем являлись Катипап и его дочка, на подобных моментах можно было не заострять внимания.

Единственное, что еще смутило Катю, было то, что кроме грибов и ягод, никаких иных блюд она узнать не смогла, и таковых там имелось не менее десятка.

– А… что это?.. – показала она на одну из больших тарелок, доверху наполненную тоненькими длинными колбасками.

– Червяки, не видишь, что ли? – гыгыгкнула в ответ ведьмочка. – А вон то – ткнула она пальцем на соседнее блюдо, – маринованные жабы; там – махнула рукой еще на одно, – жареные сороконожки; а уж тушеные крысы – это…

– Екатерина! – хлопнул по столу ладонью Катипап. – Перестань! Для чего ты несешь эту чушь? Посмотри, нашу гостью сейчас стошнит.

Кате и впрямь стало очень дурно. Катипап быстро сунул ей под нос кружку с пряно пахнущей жидкостью.

– Выпей!

Катя послушалась. Уже после пары глотков тошнота прошла, а проглотив последние капли необычайно вкусного напитка, она вдруг почувствовала зверский голод. Но сказанное маленькой ведьмой не давало ей приступить к трапезе. Единственное, на что она решилась – зачерпнула пригоршню черники из большого лукошка, стоявшего с краю стола.

– Да ты ешь, ешь, не бойся, – заметил ее нерешительность хозяин. – Не слушай ты эту балаболку! Тут все съедобное, все очень питательное и полезное. Состав белков, жиров и углеводов, а также витаминов и минеральных веществ сбалансирован идеально.

Последнее высказывание почему-то сразу приободрило Катю и разрушило все ее сомнения. Она голодным коршуном набросилась на еду, и, хоть понимала, что ведет себя неприлично, ничего не могла с собой поделать. Она наваливала себе в тарелку все подряд, без разбору, и тут же тащила в рот. Глотала, почти не разжевывая. И пока ее правая рука с ложкой тянулась к какому-то одному блюду, левая в то же время прямо пальцами хватала еду из другого. От стыда по Катиным щекам потекли слезы, но остановиться она не могла.

Катипап сначала смотрел на нее с нескрываемым недоумением, но потом перевел взгляд на дочь и опять хлопнул по столу.

– Екатерина! Прекрати сейчас же!

– А чего? – гыгыкнула ведьмочка. – Гостья же, пусть покушает как следует.

– Немедленно прекрати! – вскочил с лавки Катипап.

– Да ладно, ладно, – буркнула Катина «проекция», а сама Катя почувствовала, что больше не хочет есть. Причем, не просто не хочет – она просто смотреть не могла на еду! Ее вновь замутило.

– Екатерррина! – зарычал на дочь Катипап.

– Да я ничего и не делаю! – вскинулась та. – Она просто обожралась.

– Выбирай выражения! – завопил хозяин дома, но увидев, что Кате совсем плохо и ее вот-вот вырвет, снова сунул ей под нос кружку.

Вкус и запах у напитка были другими, но не менее приятными, чем у первого. И дурнота после него прошла столь же стремительно.

– Вот, – горестно вздохнул Катипап. – Теперь ты убедилась? С ней срочно нужно что-то делать. Еще немного – и будет поздно. Так что выручай, Катюша.

Катя хотела запротестовать, но, посмотрев в глаза лесной нечисти, увидела в них такую непритворную грусть, что язык сделать это у нее не повернулся. Она лишь спросила:

– Но что я могу? Ведь я совсем маленькая! И я не… – Она запнулась и замолчала.

– Не ведьма, ты хотела сказать? – с печальной улыбкой посмотрел на нее хозяин дома. – Но разве ты не слышала, что я тебе говорил насчет вашей конгруэнтности?

– Слышала, – кивнула Катя, – но я ничего не поняла.

– Если кратко и совсем уж, как у вас говорят, «для чайников», – забарабанил по столу пальцами Катипап, – ты и она – это одно и то же. Только она отражается здесь, а ты там.

– От чего отражается? – заморгала Катя.

– От вашего исконного, оригинального, так сказать, объекта… – вновь было начал свою заумь Катипап, но его вдруг оборвала дочь.

– Ладно, пап, перестань молоть ересь, – сказала ведьмочка неожиданно серьезным голосом. – Расскажи ей лучше, что именно ты собираешься сделать. Пусть ребенок порадуется. – Она все-таки не удержалась и снова гыгыкнула.

«Первое, что нужно с ней сделать, – подумала Катя, – отучить от этого дурацкого гыгыканья». А Катипап снова вздохнул:

– Да, да, конечно, я расскажу. Но для начала я хочу, чтобы Екатерина поняла, что она не простой человек. Или даже… что она…

– …не человек вовсе, – докончила за него дочь.

Катя вздрогнула.

– Вы хотите сказать… – непослушным языком пролепетала она, – что я тоже… ведьма?..

– Почему «тоже»? – грустно посмотрел на нее ведьмак. – Если честно, я уже устал объяснять: вы с моей дочерью – часть одного целого. И, собственно, ведьма – это не вполне правильное именование вашей сущности.

– Зато точное, – гыгыкнула ведьмочка.

– Но… как же… – продолжала лепетать Катя. – Ведь меня родила… мама.