Переворот - [64]
Графиня разбудила горничных и сразу же послала одну — за лейб-медиком, другую — к Шаргородской, предупредить Екатерину о случившемся.
Грица уложили на накрытый простыней диван, но побоялись до прихода доктора снимать с него кафтан и сапоги. Мало ли какие переломы обнаружит у несчастного Крузе.
Через полчаса комната наполнилась народом, врач орудовал бритвой, разрезая грубое форменное сукно, и стаскивал с Потёмкина одежду по частям. Горничные бегали с тазами тёплой воды и чистыми полотенцами. Парас сочувственно охала и держала Като за руку. Императрица пришла немедля, как только её разбудили. Накинула просторный зелёный халат и, не прибирая волосы под чепец, поднялась к Брюсше.
— Бедный мальчик, — прошептала она, наклоняясь к лицу Потёмкина. — Кто это сделал?
Гриц молчал. Он не знал, как сказать ей. Не хотел, чтоб мир обрушился для неё так же, как обрушился для него. Где была его любовь? Где дружба? Потёмкин ощущал себя поделом наказанным вором. Деревенским конокрадом, которого застукали на месте преступления и проучили дрекольем добрые селяне.
И всё же он не мог справиться с обидой. Ведь, в сущности, ничего преступного и оскорбительного не было сделано. Преступной оказалась сама его любовь. Страшно подумать, что они с Григорием больше не взглянут друг на друга как свои. Что люди, которых он привык считать почти семьёй, поступили с ним так жестоко.
— Вы не хотите говорить, — мягко произнесла Като, касаясь пальцем его распухшей, посиневшей щеки. — Но даю вам слово, я дознаюсь сама.
— Не надо, — выдавил он из себя. — Так будет хуже. Никого не наказывайте... Я сам виноват.
— Бог мой, да в чём же вы виноваты, Григорий Александрович? — всплеснула рукам Екатерина. — В том, что родились человеком с сердцем и душой?
Она уже обо всём догадалась. По лицу было видно.
— Как он?
Крузе пожал плечами.
— Рёбра, как ни странно, целы. Скулу я только что поставил на место. Просто сильно избит. Как часто бывает с вашими гвардейскими друзьями, — медик многозначительно хмыкнул. После мятежа егерей и измайловцев ему снова пришлось зашивать шрам на лице Алехана. — Этому мальчику надо вылежаться. И всё будет в порядке.
Когда Крузе ушёл, Екатерина отвела Брюс в сторону и сказала требовательным шёпотом:
— Позаботься о нём. Только Орловым ни слова.
Прасковья Александровна сделала страшные глаза.
— Ты считаешь, это они?
— Я далека от гадания на кофейной гуще, — оборвала её подруга. — Но мне кажется, будет лучше, если о нём на какое-то время забудут.
Като не задала Орловым ни одного вопроса. Но в пятницу, на третий день после трагического происшествия, призвала к себе Панина с бумагами. Теперь он занял должность вице-канцлера и во всём заменял бывшего главу Коллегии иностранных дел Михаила Воронцова.
— Друг мой, — необыкновенно мягко обратилась она к вельможе. — Мы с вами обсуждали вопрос об отправлении курьеров ко дворам соседних монархов с известием о моём вступлении на престол. Хотелось бы взглянуть на список.
Никита Иванович, в последнее время ожидавший от государыни только подвохов, оживился и начал шелестеть документами. Чего проще? Обычная дипломатическая работа, которую он так любил.
— Вот, извольте посмотреть, — граф выложил перед императрицей длинный список. Были упомянуты даже мелкие восточные владетели, с которыми Россия состояла в торговых отношениях.
Поправив несколько фамилий и для порядка повысив чины курьеров, отъезжающих к великим дворам, Екатерина подняла на Панина глаза.
— Все ли места заняты? — задала она вопрос, ради которого и пригласила вице-канцлера.
— В принципе я уже подобрал посыльных, — деловито начал дипломат и сразу по глазам понял, императрица ждёт от него другого ответа. — Но это лишь черновой вариант. Легко внести изменения. Кого-то передвинуть, кого-то добавить. На всё воля Вашего Императорского Величества.
Екатерина кивнула. Всегда бы так.
— Мне нужно, чтоб один скромный, но весьма преданный молодой человек на этих днях покинул Россию, — произнесла она, взвешивая каждое слово. — И, конечно, он не должен отбыть ни в Персию, ни в Стамбул, ни, боже упаси, к грузинским царям. Его здоровье, — императрица поколебалась, — сейчас оставляет желать лучшего. Недавно он очень пострадал ради меня. Итак, — голос Екатерины набрал нужную твёрдость, — я желаю, чтоб вы послали его ко двору европейскому, но не из первых. Приищите ему место тихое, подальше от дипломатических скандалов, однако такое, где можно многому научиться. И сделайте так, чтоб он оставался там как можно дольше.
Панин понимающе кивнул:
— Как раз таким двором — важным, но не из первого разряда — является шведский. Когда-то я и сам отсиделся там, скрываясь от недоброжелателей. Успел полюбить страну, её законы... Думаю, Стокгольм подойдёт.
— Хороший выбор, — согласилась императрица. — Когда отходит корабль?
— Через неделю, — граф протянул государыне лист. — Мы думали послать туда князя Михаила Дашкова, но ваша воля определить его в любое другое место.
— Пусть едет в Царьград, тоже честь немалая. — Екатерина обмакнула перо в чернила, жирно зачеркнула напротив Стокгольма фамилию Дашкова и аккуратно вписала: «Григорий Александров сын, Потёмкин».
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.