Переворот - [66]
— Хорошо, — с трудом выдавил из себя де Бомон. — Но документы не в доме. Мне надо съездить за ними к адвокату Феррерсу в Бат. Я сделаю это сегодня поздним вечером. Если вы задержитесь на несколько часов, больше мы сможем не обременять друг друга.
Лиза смотрела на графиню сквозь пыльную щёлку между корешками томов и смаргивала от напряжения. Ей всё ещё казалось, что в словах леди де Бомон кроется какой-то подвох, что та не позволит незваным гостям помыкать собой. После всего, что девочка увидела своими глазами в злополучный театральный вечер, у неё были основания считать графиню опасным человеком. Однако именно сейчас де Бомон был окончательно припёрт к стене. Он отказался от сопротивления, не потому что пал духом, а потому что не видел возможности выкрутиться.
— Мадемуазель Штейн останется здесь и будет ожидать вашего возвращения с бумагами, — кивнул Бомарше, — а завтра доставит их в Лондон, куда сейчас возвращаюсь я. — Ведь вы — далеко не единственная моя забота в Англии, — самодовольно усмехнулся драматург. — Его величество считает, что вскоре у Британии будут большие проблемы с американскими колониями и тогда план десанта французских войск на остров вновь окажется необходим «Секрету короля».
Казалось, Шарль его не слышит. Он смотрел остановившимся взглядом в окно и теребил кисточку на поясе. Лиза сидела тихо-тихо, как мышка, пока внизу гулко не ударила дверь и не застучали колёса экипажа. Потом девочка осторожно выбралась из своего укрытия и вернулась в дом через парадный вход, как будто она гуляла в саду. Лиза даже сорвала с клумбы рыжий ноготок и нарочно наступила в мелкую лужицу, оставшуюся после ночного дождя. Теперь туфелька была правдоподобно грязной. Наблюдавший за ней в окно де Бомон не мог не усмехнуться этим тщетным предосторожностям. Они выдавали в его воспитаннице наклонность к плутовству. «Моё благотворное влияние!» — не без досады подумал шевалье. Что он теперь будет делать? И как защитит маленькую беглянку, если не смог оградить самого себя от шантажа и вымогательства?
Заметив Лизу в дверях холла, мадемуазель де Бодрикур велела ей отнести в спальню стеклянную лампу-ночник в виде пиратского брига. Гувернантка уже наполнила её маслом и продёрнула сухой фитиль через отверстие в носу корабля.
— Ступай наверх, поставь на столик у камина, — распорядилась Бодрикур.
Девочка осторожно приняла хрупкую вещицу и на вытянутых руках понесла по лестнице. Как раз в это время из библиотеки появился Шарль. Увидев его, Лиза пришла в такое смятение, будто прежде никогда не сталкивалась с госпожой графиней. Девочка смешалась, покраснела, вскинула на леди де Бомон глаза, оценила её по-новому — как мужчину — и ещё пуще залилась румянцем.
Её нога зацепилась за бахрому ковра на лестнице, Лиза споткнулась и выпустила злополучный кораблик. Звона не было, наполненная до краёв тара бьётся глухо. Зато масло расплескалось на славу, залив половину лестничной площадки и безнадёжно испортив ковёр.
— Боже! — вскричала снизу Бодрикур. — Какая ты неловкая!
Но девочка ничего не могла произнести, глядя в непроницаемое лицо графини.
— Жаккот! — закричала та, призывая горничную. И впервые Лизе показалось, что интонации в её голосе совсем не женские. — Где ты, лентяйка?! — А когда служанка явилась, поспешно оправляя сбившийся чепец (не иначе снова целовалась с конюхом), леди Де Бомон приказала ей немедленно ликвидировать следы катастрофы. — Поживее! Ненавижу, когда в доме разводят свинарник!
С этими словами хозяйка удалилась и запёрлась у себя в кабинете. До самого вечера её никто не видел. Таинственную гостью под вуалью тоже.
Когда часы пробили двенадцать, Лиза вздрогнула от шагов в холле. Они раздавались так гулко, словно в опустевший колодец с высоты падали капли. Девочка лежала, напряжённо вслушиваясь, и малейший шорох звучал так, точно с треском рвали бумагу у её уха.
Лиза встала и на цыпочках приблизилась к двери. Толкнула её и в узкую щель различила кусочек холла. Внизу у зеркала стоял незнакомый мужчина в костюме для верховой езды. Он был среднего роста, изящен и подвижен, с туго перетянутой ремнём талией. Его светлые волосы были гладко зачёсаны назад и перехвачены чёрной атлас ной лентой. Раздражённое лицо с резко залёгшими под глазами морщинами отражалось в зеркале. Не узнать его Лиза не могла. Это лицо она рисовала углём на плотной бумаге, это лицо каждый день видела за чаем и в классной комнате. Оно безжалостно светилось бледностью белил в темноте кареты в тот несчастный театральный вечер, когда двое молодых русских навсегда простились со своим любопытством.
Госпожа графиня тогда сделала это для неё, для Лизы. А теперь сама нуждалась в помощи и защите. Только вот леди де Бомон на глазах у изумлённой девочки превратилась в чужого господина, ещё более отстранённого и недоступного, чем была хозяйка Стаффорда.
Шевалье хлопнул себя хлыстом по сапогу, бросил в зеркало тревожный взгляд и с силой толкнул дверь. «Он уезжает за документами, — подумала Лиза. — Неужели он их отдаст?»
Одинокая ночная прогулка де Бомона длилась два часа. Верхом он достиг дома адвоката Ферраса, где заспанный смотритель далеко не сразу ответил на стук. Некоторое время ушло на препирательства, требования позвать хозяина, обычное плебейское хамство из-за закрытой двери. Если б шевалье как следует не двинул по ней ногой, не схватил слугу за шиворот и не затолкал в дом, его миссия окончилась бы здесь же, на пороге. На шум явился адвокат в тафтяном колпаке, обозвал слугу дурнем, отобрал у него свечу и с извинениями провёл клиента в кабинет. Шевалье подписал требуемые бумаги об изъятии находившихся на хранении у Ферраса ценностей и с увесистым пакетом покинул растревоженный дом, как лисица, задавив курицу, покидает квохчущий курятник.
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.