Перевод русского. Дневник фройляйн Мюллер — фрау Иванов - [35]
И полетела я в свою Америку.
Вечерами стояла я на галерее второго этажа и наблюдала сверху движение клавиш белого пианино под романтичные мелодии – пианино было механическим…
Прибыв в аэропорт Кеннеди, Нью-Йорк, я полтора часа добиралась до другого терминала, куда должен был прилететь кремлевский физик. Не помню, по какой именно причине я три часа стояла в огромной толпе народа, подняв над головой пластиковый пакет с названием фирмы, производящей ускорители. Но наконец мы с физиком нашлись. Бледным вытянутым лицом и рыжеватыми волосами он напоминал уроженца туманного Альбиона, а совсем не русского физика, портрет которого не глядя набросает любой, не будучи физиогномистом. Внешность его была старше возраста, взгляд – остекленелый (очки усиливали эффект): не то запуганный, не то отражавший усталость после девятичасового перелета. Ясно было также, что он во время путешествия ни грамма не принял на грудь – может, боялся потерять бдительность. Но все равно выглядел потерянным. Мы опаздывали на самолет в Сан-Франциско, поэтому знакомство было кратким, без расшаркиваний. Подхватив чемоданы (у него – маленький, у меня – большой), мы рванули туда, куда я махнула.
Когда приземлились в Сан-Франциско, мы уже ничего не соображали. Официально была глубокая ночь – а что там в Москве или во Франкфурте, откуда я стартовала, – никто из нас не понимал. Два часа мы искали машину, которую я зарезервировала. Ею оказался новый «Форд». Валера хотел сам вести машину – не доверял. Но я не уступила и уселась за руль. Ремни никак не застегивались правильно, вытягивались все сильнее, обратно не убирались и болтались соплями, несмотря на наши мучительные усилия догадаться, в чем дело. Физик решил, что это – неисправность, и хотел было ее устранить, даже вытащил из дипломата отверточку, но я умоляла его ничего не трогать, и он, ворча, согласился. Новый «Форд» все время унизительно пищал: «иии-диии-о-тыыы…», и мы сидели, убитые бессонницей, сменой часовых поясов и осознанием своей беспомощности: провинциалка из Черного Леса и советский инженер.
Наконец, я разозлилась и решила просто ехать – и дала газу. И вдруг – ремни с хлестким щелчком взметнулись змеями и прижали нас к креслам! И мы даже не засмеялись, а только выдохнули: «О-о…» – и помчались в полной темноте по Силиконовой, надо думать, долине.
Городок находился в часе езды от Сан-Франциско.
Снаружи гостиница была невзрачной двухэтажной постройкой, но за стеклянными дверьми таились приятные сюрпризы: в элегантном холле, где устланные коврами лестницы, ведущие наверх, расходились полукружиями и встречались на галерее второго этажа, стояло белое пианино. Мой номер состоял из гостиной, спальни, кухни с микроволновкой (чудо высоких технологий!), гардеробной и ванной – и все это мне одной!!! Я рухнула на чудесную двуспальную кровать и исчезла из осознания себя в Америке на несколько часов.
Я больше не была девочкой, очарованной киноартистами, изображавшими русскую потомственную интеллигенцию, – я с нею знакомилась лично, точнее, с ее остатками, осколками и адаптированными к системе формами.
На завтраке я удивилась, увидев моего инженера: не то чтобы он был оживлен отдыхом или настроен на новую интересную работу, нет – его взгляд совсем не изменился, бледность не ушла, более того, он еще больше подобрался и насторожился.
– Что же, удалось поспать?
– Да, – коротко отвечал он, а я стала восторгаться номером. А он вдруг говорит равнодушно:
– Ничего особенного. Вполне ожидаемо.
Ожидаемо! И это говорит человек, который наверняка живет с мамой в двухкомнатной хрущевке! Ну, конечно, – он же из кремлевской больницы, значит, вызывали куда надо и говорили что надо. Подготовили к поездке: с американцами не дружить, приглашений домой не принимать, ничем не восхищаться.
Я встречала таких людей и раньше: скрывая свое невежество, они ничему не удивлялись и не радовались. Я поняла, что все наше дальнейшее общение будет «ожидаемо» и невыносимо скучно, но пока что восхищалась завтраком: и яичница с беконом, и сосиски, и бобы, и блинчики, и фрукты, и свежий сок, и сколько хочешь кофе! В Германии мы тогда были привычны к кофе с булочкой, а к булочке – сыр или колбаса и непременно варенье, но на этом – все. Потом выяснилось, что завтрак стоит двадцать пять долларов – а это было больше, чем наши суточные. Я ужаснулась, а Валера «так и знал». Больше мы не завтракали в отеле.
Понеслась новая жизнь – синхронный перевод специфических текстов с восьми утра и до пяти вечера, с английского на русский – разновидность кошмара. Одна треть обучаемых были из Европы: Испания, Ирландия, Англия, Италия… Старый свет. Большинство же физиков были американцами. Ни на учебе, ни вне учебы никто ни с кем не дружил. Как-то вяло пытался кучковаться Старый свет, но безуспешно. По примеру американцев каждый (по одному) садился в машину и уезжал. Мы с советским инженером уезжали вдвоем, но никто не интересовался, коллеги ли мы, любовники или муж с женой, – какая разница! В России обо всем бы расспросили, передружились, собирались бы вечерами, выпивали и пели песни… А тут – и погулять не выйдешь: кругом технопарки, офисы, низкие однотипные строения… И идти-то некуда: стелется лентой хайвэй, вот и иди по нему, если хочешь. Люди в автомобилях будут притормаживать и спрашивать, что случилось с твоей машиной и где она. По телевизору по тридцати шести каналам (у нас в Германии было тогда только три) шли ужастики, потому что приближался Хэллоуин.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Миллионам людей во всем мире знакомо улыбающееся лицо Ника Вуйчича и его вдохновляющие выступления. Несмотря на то что Ник родился без рук и ног, он построил успешную карьеру, много путешествует, женился, стал отцом. До встречи со своей будущей женой Канаэ Ник был уверен, что ни одна женщина его не полюбит и не захочет выйти за него замуж. Он сомневался в том, что сможет стать хорошим мужем и отцом. Честно говоря, в этом сомневались даже его близкие. В этой книге Ник и Канаэ делятся с читателями историей своей любви и рассказывают о том, что они узнали и чему научились – на собственных ошибках и благодаря другим людям.
Как жить, чтобы потом ни о чем не жалеть? Каждый из нас в какой-то момент задается этим вопросом. К сожалению, многое из того, что действительно имеет значение, мы видим только задним числом. Известные психологи Элизабет Кюблер-Росс и Дэвид Кесслер сформулировали правила, которые мы должны знать, чтобы жить полной жизнью. Они о любви и счастье, о потерях и чувстве вины, о прощении и согласии, об убегающем времени и страхе. Эти уроки – опыт жизни сотен людей, подводящих итоги прожитых лет на пороге смерти.
Когда в городе началось массовое истребление, они спустились под землю, в канализацию. 12 мужчин, 7 женщин и 2 детей. 424 дня они провели без света, с ограниченным запасом еды и воды, полные ненависти друг к другу. С одной целью – спасти свою жизнь. Но стоит ли спасать такую жизнь? Реальная история.
Всего за несколько недель эта книга превратила молодую журналистку Джаннетт Уоллс в одного из самых популярных авторов Америки. Престижные премии и приглашения на телевидение, первые строчки в книжных рейтингах и продажи миллионов экземпляров, желание Дженнифер Лоуренс исполнить главную роль в экранизации – «Замок из стекла» по праву можно назвать сенсацией в современной литературе.В этой книге Уоллс рассказывает о своем детстве и взрослении в многодетной и необычной семье, в которой практиковались весьма шокирующие методы воспитания.