Перевертыш - [41]
Выставив в том направлении ствол своей снайперки, Пан приник к окуляру прицела.
На дальнем от него краю пустыря, постепенно опускающегося в пологой, длинный овраг, шевелились чуть приметные бронемашины знакомой по учебным таблицам формы. «Бредли» их кажется, называют», — вспомнил Пан. Среди бронемашин сидели на коленях и лежали десятки солдат в узнаваемой, но пока еще непривычной Пану форме противника. Все они находились далеко за зоной действия штурмгеверов, и хоть токаревская винтовка позволяла добить на такое расстояние, Пан решил не спешить. Тревожащий огонь в задачу снайперов никогда не входил, ну, без особого на то приказа, а открывать свою основную лежку до начала боя было бы неразумно.
Не торопясь распихивая принесенные в сумке патроны налево и направо от себя, Пан продолжал посматривать через оптику в сторону пустыря, с удивлением примечая, как это все похоже на тренировочные бои, раз-два в неделю устраиваемые в учебке, когда одна половина курсантов изображала из себя атакующую сторону, а другая «держала» оборону.
От ближних к Пану стрелковых ячеек доносились негромкие голоса солдат, тоже обустраивающихся поудобнее на битом камне и среди торчащей отовсюду металлической арматуры. Ребята легонько, беззлобно переругивались, подшучивали друг над другом, помогая расположиться товарищам понезаметнее со стороны.
Неожиданно чуть позади раздались легкие, скачущие шаги, и возле Пана, схватившегося за пистолет, появился взводный, старший сержант Успенский.
— Неплохо ты освоился, — сказал он, присаживаясь на корточки и оглядывая лежку бойца. — Запасные позиции далеко?
— Вон, там и там… ну и позади еще парочка, — показал рукой Пан, на развалины, среди которых вряд ли можно было с первого взгляда найти подготовленные запасливым новичком запасные лежки.
— Молодец, — скупо похвалил Успенский. — Учти, перед тобой ребята обстрелянные, а вот левее — новички, поглядывай туда почаще. Ну, и не трусь. В таких укрытиях воевать одно удовольствие.
— Да я и не трушу, — сказал Пан.
— Знаю, — согласился с ним старший сержант. — Все равно мандраж пробирает, первый бой или двадцать пятый… Ладно, пошел на свое место.
Пан хотел было помахать рукой вслед передвигающемуся короткими перебежками Успенскому, но потом передумал. Все равно тот не видит.
Просто так полеживать и посматривать на дальний край пустыря пришлось недолго. Минут через десять пятерка броневиков выкатила с края оврага и двинулась, постреливая, в направлении шоссе, подставляя Пану свои левые борта. Следом за броневиками двинулась и пехота, грамотно, короткими перебежками, распавшись на боевые двойки. «А их-то почти как нас учили», — подумал Пан, не сообразив, что тактика наступательного и оборонительного, на уровне взвода и роты, боя в любой стране мира практически одинакова и узнаваемость её зависит только от выучки и слаженности личного состава.
Батальонные штурмгеверы помалкивали, лишь изредка вступали в дело ручные пулеметы, не позволяющие противнику быстро и легко пересечь пустырь, но, когда броневики, быстро преодолев пустырь, приблизились на расстояние гранатометного выстрела, из трех-четырех укрытий в их сторону потянулись дымные следы от выпущенных зарядов. Броневички попытались сманеврировать, но для двух машин расстояние оказалось слишком мало, и гранаты разорвались ударившись практически в лоб. Одна машина почему-то загорелась ярким, коптящим пламенем, из ее люков начали выбрасываться на землю солдаты, вторая просто остановилась, прекратив стрелять…
Двигающиеся за броневиками солдаты ускорились. Пан приложился к оптике, выбирая себе первую боевую цель… «Офицеры, унтер-офицеры, пулеметчики и минометчики, и только уже потом, когда больше совсем делать нечего будет, рядовой состав», — как заезженная пластинка, звучал у него в голове голос инструктора. Позади второй разреженной цепочки перебегающих с места на место солдат, так же часто припадая к земле и изредка вскидываясь над пустырем, что бы оглядеться, двигался рослый, упитанный мужчина в простом полевом мундире со странной расцветкой камуфляжа и бронзовой «шпалой» на пристегнутом к плечу полевом погончике.
Пан, сопровождая движения цели через прицел, дождался, когда офицер приподнимется перед очередным броском вперед, задержал дыхание и плавно выбрал спуск…
Тут же, не выясняя результатов своего выстрела, снайпер откатился в сторону от лежки и замер, уткнувшись носом в щебенку. Полежав так с полминуты и сообразив, что за беспорядочной стрельбой, ведущейся с обеих сторон, никто не заметил его выстрела, Пан осторожно, на четвереньках, сместился на вторую лежку, и только оттуда посмотрел в сторону бывшей цели.
Офицер лежал, уткнувшись головой заросли бурьяна, и не шевелился. Но — теперь уже другой, с похожей, но более светлой полоской на погончике, о чем-то кричал солдатам. Второй офицер располагался гораздо дальше, почти у самого шоссе, и Пан приготовился потратить на него больше патронов.
Почему-то все это слишком напоминало учебу, даже посвистывающие в стороне шальные пули. И было совсем не страшно, хоть и неприятно думать о том, что кому-то ты несешь смерть, а кто-то несет её тебе Но думать о таких вещах уже было некогда, надо было делать то, чему его учили долгих полгода на «материке» и такие короткие две недели здесь…
Как и в нашей жизни, здесь замешано и перепутано в странном клубке: немного стрельбы и анархии, затаившаяся на окраине уездного города наземная база орбитальной космической станции, живущие среди людей инопланетяне-эмигранты, краткое путешествие к иным мирам, любовь без многословных признаний и «жестоких» страстей.Действие происходит в неком параллельном мире.
Один из частных случаев теоремы Дургэма, сформулированной Робертом Шекли: «Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее». Не ищите прямых аналогий и аллюзий на наш мир, в вероятностном (параллельно-перпендикулярном) мире история шла своим путем, в чем-то отличным, а в чем-то очень похожим на наш. Но вот люди в этом мире ничем не отличаются от нас, так же любят и страдают, ищут истину и отказываются от справедливости, рождаются и умирают, старятся, болеют, переживают… живут полноценной жизнью… Я не стал давать расшифровки аббревиатур в тексте, так же не разъясняю имена некоторых исторических личностей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Космоопера. Человечество готовится к ужасной войне с превосходящими в технологиях инопланетянами. Ещё не зажили раны гражданской войны человеческих колоний за независимость от Земли, но объединённый Космофлот поднимает боевые знамёна. Пока фиане спасаются бегством от разумных хищников, пока цивилизация упрямых миносов гибнет в безнадёжной борьбе… Пока капитан космической полиции Редхат жаждет отомстить за предательство другу детства, ставшему самым дерзким командором космических пиратов… В центр переплетения различных интересов попадает молодой человек, который слышит песни инопланетянки по имени Аритайя. Завершённый черновик.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
В конце вхождения миров. Придёт пора и миру твоему. Восстать из пепла словно феникс. Из былого величия разных народов. Восстанет единый и сильный народ. Не удастся сломать его волю, не удастся уничтожить его. Единый народ представит свой выбор. И выбор его не будет один. Предстоит отстроить мир с нуля. Взойдут былые города, восстанет цивилизация со дна. Мир перестанет умирать. Цивилизация ОДНА. Копи энергию и мощь. В конце вхождения миров. Придёт и грянет словно гром на ясном небе. Великая битва ждет все миры. Кто выстоит, а кто умрет? Сие неизвестно даже нам. Могу лишь я вам всем сказать… Он близок к нам как никогда! Великий Оракул Матист III.
Планета Эдем – родина гуманоидных растений. За уникальный ресурс – эдемий, схлестнулись три фракции – земляне, симбионты и механоиды. Докажи, что Директорат не ошибся, отправив тебя в пекло, пройди кровавой дорогой от рядового пехотинца до командора армии землян. И пусть Эдем содрогнется, заслышав твою поступь.
По Библии, Мафусаил жил 969 лет. Он был первым и самым известным долгожителем. На протяжении истории человечество ищет способ продлить свой век, но пока все еще далеко от прорыва в этом направлении. Но представьте, что эликсир жизни доступен уже сейчас. Как изменится наше общество, если долголетие можно будет просто купить? Фантастическая антиутопия «Проклятие Мафусаила» предостерегает: вечная жизнь — это не дар богов, а дьявольское искушение. 18+.
Мир, в котором люди получили возможность расплачиваться днями и часами собственной жизни наравне с деньгами. Но когда жизнь стала объектом купли-продажи, появились воры, способные «тянуть» энергию у других и продавать ее. И полицейские-ищейки, способные обнаруживать тягунов. Вик (тягун) сталкивается с Басом, другом детства, ставшим ищейкой, Бас, Софья и ее любовник Залеский, разработчик конденсаторов энергии, — участники операции, цель: поимка Вика и использование его способностей для сбора максимума энергии и ее продажи.