Перевернутый город - [58]

Благодарил. Слово вывело Ильзу из себя. Благодарность – не то, чего мисс Митчем заслуживала.

– А теперь выясняется, что каждое слово было враньем, – сказал Элиот с резким смешком. – Ложным утешением.

Ильза покачала головой.

– Утешение никогда не бывает ложным, – сказала она, несмотря на то, что ее голос дрожал от новой боли. Ее хотелось быть человеком, радующимся, что Гедеон находил хоть какое-то утешение, даже если это означало благодарность мисс Митчем. Ей хотелось, но она не была уверена, что может им быть. – Или же это не утешение, а просто ложь. В конце концов, мы думает так, как нам удобно, разве нет? Мы сами себя утешаем и верим в то, во что хотим верить.

Элиот настороженно смотрел на нее. Ильза видела, как он борется с любопытством, прежде чем заговорить.

– После того, как ты вчера ушла из зала заседаний, остальные гадали, не привязалась ли эта женщина к тебе. Возможно, она придумала глупую ложь, потому что не хотела тебя отпускать.

– Какая интересная идея! Приют всегда будет открытым, если самой делать детей сиротами.

Тон Ильзы, должно быть, выдал, насколько ошибочным она считает предположение о привязанности к ней мисс Митчем. Элиот поморщился.

– Я тоже настроен скептически. Она ничего не рассказала тебе ни о магии, ни об Уизерворде, хотя знала о лорде Уолкотте, твоих родителях и портале, – он мрачно посмотрел на Ильзу. – Как я уже говорил, дети всегда чувствуют, когда им недоговаривают правду. Если бы она хоть немного заботилась о тебе, то не выдержала бы и все сказала. Однако она позволила тебе поверить, что ты одна и никому не нужна. Это жестоко. Получается, ее ложь была не глупой, а злонамеренной.

И опять взгляд Элиота не терпел возражений. Он понял правду по нескольким неохотным ответам Ильзы, и девушка не могла ничего с этим поделать. Если бы она знала, что вызовет в нем сочувствие, выбирала бы слова осторожнее. Ильза не думала, что Элиот вообще способен сопереживать.

– Как я уже говорила, – тихо ответила Ильза, – она не очень хорошая женщина.

– Верно, – согласился Элиот.

Опасаясь, что он начнет донимать ее расспросами, Ильза поспешила узнать еще кое о чем, что ее беспокоило.

– Что делал лорд Уолкотт в Ином мире?

Элиот удивленно поднял брови.

– Звезды! Спасался от творящейся здесь неразберихи? Наживал состояние? Боюсь, я не так уж много о нем знаю.

– Разве тебе было не интересно? Не показалось это странным?

Элиот искренне рассмеялся, что делал довольно редко.

– То, что человек захотел жизнь в другой вселенной? Что он, возможно, воспользовался порталом, сравнил два мира и решил, что там ему будет лучше? – Элиот неопределенно взмахнул рукой, будто все, что его окружало, было досадным.

– А таких много? – спросила Ильза. – Людей, которые жили здесь, а потом решили жить там?

Элиот все еще пребывал в недоумении. Он посмотрел на нее так, словно пытался понять, чего она добивается своими вопросами.

– Должно быть, тебе кажется странным то, что владеющий магией человек предпочитает жить там, где существование волшебства разумнее всего скрывать, – сказал он наконец. – Но такая жизнь может быть более выгодной. Посмотри, что магия дала тебе. Ты построила карьеру на невежестве иномирцев. Призрак может стать там лучшим спортсменом, почти не используя свою магию. Телепат – успешным детективом, и никто даже не догадается, что он читает мысли подозреваемых. Кроме того, у некоторых нет выбора, кроме как жить там.

– Что ты имеешь в виду?

– Изгнание – наказание для тех, кто не заслуживает смерти, – сказал он. – Мы не изгоняем нежелательных лиц из города, мы изгоняем их из этого мира, – его губы скривились. – Так себе наказание. Ты был плохим среди ужасных, поэтому вот тебе свободный от вины пропуск в лучшее место.

– Не будь идиотом, – сказала Ильза. – У людей есть… другие люди, знаешь ли. Семья, дом, работа. Может, они не хотят жить там, где лучше. Зачем им это, черт возьми, когда вся их жизнь здесь?

Элиот не ответил. Ильза не смотрела на лейтенанта, но чувствовала его взгляд на себе. После чего она услышала, как он сделал глубокий вдох, чтобы поспорить с ней, но передумал и выдохнул.

– Я не имел в виду то, что изгнание само по себе не является жестоким наказанием, – мягко сказал он. – Я говорю о том, что даже если тебя насильно отправляют в Иной мир, это не значит, что жизнь кончена. Отсутствие закона в этом городе означает отсутствие истинной власти. Если бы кто-то захотел, он мог бы сесть на корабль, идущий на континент, и проскользнуть обратно в это измерение. – Ильза заметила, как взгляд Элиота устремился на восток, как будто он мог видеть что-то находящееся за пределами Лондона. Затем Элиот задумчиво добавил: – В Париже тоже есть портал.

– Дай угадаю. Он на вершине Эйфелевой башни, – Элиот как-то странно посмотрел на нее. – Тут что, нет Эйфелевой башни?

– Существует Эйфелева плотина, но я не слышал ни о какой башне.

И снова новая информация дала Ильзе больше вопросов, чем ответов.

– Ты когда-нибудь ее видел?

– Когда я мог ее увидеть, скажи на милость? Может, в один из тех месяцев, когда метаморфам не нужна была дружина?

– Как мне кажется, дружине метаморфов ты больше не нужен, – поддразнила Ильза.