Перевал - [9]

Он сидел несколько минут, приходя в себя. Если бы дорога была более скользкой, то он наверняка очутился бы в кювете. Остаток пути он ехал очень осторожно, со скоростью сорок миль в час. В салоне его машины на полную громкость играла музыка — так он пытался отвлечься от своего ужасного настроения. Шея болела немилосердно.

Лаборатория криминальных расследований штата находилась в красивом кирпичном здании, которое располагалось по пути в аэропорт. Он заранее связался с их офисом и предупредил, что ему понадобится несколько человек из-за тяжести груза. Судя по всему, там всерьез отнеслись к его просьбе, потому что два парня, вышедшие навстречу Чарли, были похожи на штангистов-тяжеловесов, готовых к участию в Олимпийских играх.

— Значит, это и есть наш неопознанный объект, — заметил один из них, когда они втроем попытались вытащить глыбу из машины. — Бог мой, да тут льда больше, чем тела.

— Зато обеспечена свежесть, — угрюмо ответил Чарли.

Они отвезли ее прямо в холодильную камеру, где Чарли и подписал все акты, после чего пожелал всем спокойной ночи.

Серое небо на востоке стало окрашиваться в розовый цвет, когда он наконец въехал в город. Сначала Чарли раздумывал, не поехать ли ему домой, но решил не делать этого. Работа была сделана, и как-то неожиданно на него навалилась усталость; кроме того, не переставала ныть шея. Для Чарли сейчас ничего уже не имело значения. Он нашел мотель, заказал крохотный номер, думая только об одном: побыстрее добраться до кровати. Он закрыл бежевые пластиковые жалюзи, рывком сбросил куртку, ботинки и залез под одеяло. Затем он вспомнил, что не отключил свой телефон. Со слипающимися глазами он потянулся к карману куртки. Ему надо было прослушать голосовую почту. Он снова залез под одеяло, осторожно опустил голову на подушку, чтобы лишний раз не напрягать больную шею, а затем выключил лампу.

Сообщение было от Люси. Она говорила, что надеется увидеть его. Ей жаль, что он не смог приехать к ней на день рождения. Она скучает и любит своего папу. Чарли знал, что все вышло по-дурацки, что в нем говорит невероятная усталость, что его одолевает стресс, но, лежа в темноте и чувствуя себя бесконечно одиноким, он огромным усилием воли заставил себя не разрыдаться.

Глава третья

Она ждала уже около четверти часа и начинала ощущать неловкость. На другой стороне маленькой, залитой солнцем площади, которая была вымощена белым камнем, стояла группа необыкновенно хорошеньких школьниц. Некоторые ели мороженое, но все как одна бросали в ее сторону любопытные взгляды, и, хотя Сара едва ли понимала итальянскую речь, она была уверена, что они говорят о ней. Вместо того чтобы слушать свою учительницу, женщину нервного вида, с туго завязанными волосами, которая что-то цитировала по книге, без сомнения просвещая их на предмет художественной галереи, куда Сара, если, конечно, ее свидание все же состоится, тоже намеревалась пойти, девочки болтали о своем.

Сара вытащила из сумочки сигареты и закурила. Она даст ему двадцать минут, чтобы исправиться. Она отметила, что прибегла к выражению Бенджамина: «Если кто-то заставляет тебя ждать, дай ему двадцать минут, а затем уходи. Так ты сумеешь соблюсти вежливость, но и себя не выставишь в глупом виде. Ожидание сверх указанного срока дает людям повод думать, что у тебя нет ни капли самоуважения». Воспоминание о Бенджамине немедленно вызвало в ней раздражение, а еще больше то, что она снова действует по установленным им правилам, хотя они не живут вместе уже четыре с половиной года. Но очевидно, эти правила, что называется, стали частью ее самой.

В самых разных ситуациях, то ли покупая одежду, то ли выбирая блюдо в ресторане, то ли выражая свое мнение о чем-то, она часто внутренне обращалась к вопросу: «А что бы сказал Бенджамин?» Немедленно вслед за этим вопросом, чтобы наказать себя, Сара намеренно поступала по-другому, специально выбирая цвет платья, который бы ему точно не понравился, либо говоря что-то такое, что привело бы его в ужас и заставило протестовать. Проблема была в том, что после стольких лет, проведенных вместе, их взгляды совпадали практически во всем. Ценой ее смешных мятежей были ужасной расцветки наряды, которые висели в шкафу так и не надетые ни разу своей хозяйкой.

Сегодня она проводила в Венеции свой последний день, поэтому не хотела тратить время на ожидание какого-то виртуального незнакомца, который был моложе ее на двадцать лет да и, вообще говоря, наверняка уже забыл о ней. Она планировала провести этот день, посетив магазинчики, торгующие сувенирами, чтобы купить подарки тем, кто ждал ее дома. Чтобы успеть все сделать к моменту встречи с молодым человеком, Сара поднялась, позавтракала и ушла из отеля, когда еще не было восьми.

Они познакомились утром на пароме в Торцелло. Ее группа разделилась, только несколько человек изъявили желание совершить долгую прогулку через лагуну. Среди туристов преобладали пожилые семейные пары, которые прибыли из Нью-Йорка или Нью-Джерси. Все они были лет на десять старше Сары, которая не имела с ними ни общих интересов, ни желания общаться. Они постоянно жаловались на еду в отеле и на дороговизну. Всю неделю она пыталась держать дистанцию, вежливо отклоняя все их приглашения. Ее лучшая подруга Айрис, вместе с которой Сара и планировала отправиться в туристическую поездку, в последнюю минуту была вынуждена отказаться, потому что у ее матери случился сердечный приступ. Сначала Сара тоже хотела отменить это путешествие, но она ни разу в жизни не была в Венеции, поэтому решила не упускать такую возможность.