Перевал - [3]

Они добрались до горного хребта почти в десять утра. Став рядом, отец и сын молча любовались открывшейся панорамой: перед ними были горы, леса и равнины, укрытые снегом. Мальчик подумал, что если изо всех сил постараться, то можно бросить вызов самой тишине и обозреть весь горизонт. Окинув взглядом все вокруг, он мысленно представил две крохотные фигурки, его и отца, на далеком заснеженном пике горы.

Вид предстоящего спуска их не разочаровал. Солнечные лучи играли на искрящемся снегу, который казался мягким белым бархатом. Они сняли шкурки с лыж, осторожно стряхнули с них снег и уложили в заплечные мешки. Наверху дул небольшой ветер, поэтому им снова пришлось облачиться в куртки. Перед спуском они присели на уступ скалы, чтобы выпить кофе и доесть оставшиеся бутерброды. Все это время в лазурном небе над ними кружили два громко каркающих ворона.

— Что ты думаешь обо всем этом? — спросил мальчика отец.

— Выглядит просто отлично.

— Я бы сказал, что мы подобрались к самым небесам и в прямом, и в переносном смысле.

Не успел мужчина произнести эти слова, как один из воронов спикировал прямо перед ними, так что его тень скользнула по его лицу. Птица приземлилась в нескольких ярдах от них, и мальчик бросил ей корочку хлеба, но это заставило ворона вспорхнуть снова. Однако уже через мгновение он снова опустился и, наклонив голову, стал тщательно изучать брошенный кусочек хлеба, а потом, повернувшись к мальчику, и его самого. Казалось, ворон уже набрался достаточно смелости, чтобы подобрать хлеб, но как раз в это мгновение его товарищ, подкравшись, схватил чужую добычу и полетел. Возмущенный такой наглостью, ворон издал ужасный резкий крик и кинулся в погоню за наглым воришкой. Мальчик и его отец рассмеялись, продолжая наблюдать за сценой преследования, пока обе птицы не скрылись где-то внизу в долине.

Мальчик повел и на спуске. Снег действительно был хорош для лыж. Солнце растопило самый верхний слой, так что мальчику удалось быстро найти нужный ритм. Он расставил руки, открыв грудь ветру, словно желая обнять поток воздуха, сквозь который проносился со свистом на каждом повороте. Его отец был прав. Они попали на небеса.

На уступе первого из трех спусков мальчик остановился и оглянулся, чтобы полюбоваться извилистыми следами от лыж. Его отец уже спускался, аккуратно повторяя каждый поворот, стараясь держаться строго параллельно проложенной лыжне. Наконец он приехал, и они хлопнули друг друга по ладоням.

— Хорошие следы!

— Твои тоже идут ровно.

Отец весело рассмеялся в ответ и сказал, что следующий спуск поведет он, потому что хочет сфотографировать сына. Мальчик наблюдал за тем, как съезжал по склону его отец; потом, дождавшись сигнала, он рассмеялся солнцу, желая выглядеть на все сто для снимка.

Со следующего уступа им полностью открывался вид нижнего склона, куда солнце еще не добралось. С прошлого раза они помнили, что кромка у основания скрывает много коварных пустот и поворотов. Тогда погода была гораздо теплее и снега сохранилось намного меньше. Сейчас они хорошо видели, что по краям склона сбегает вода и все опасные места спрятаны под ледовой коркой. Где притаилась опасность, они могли только догадываться по неясным контурам на снегу.

Мужчина посмотрел на часы, а потом приложил ладонь козырьком ко лбу, чтобы закрыться от солнца. Половина предстоящего спуска была все еще скрыта под густой тенью гор. Воздух внизу навряд ли прогрелся, поэтому снег, скорее всего, еще не подтаял. Наверное, стоит повременить со спуском.

— Похоже, там по-настоящему скользко, — заметил он.

— Все будет в порядке, — улыбаясь, сказал мальчик, — но если у тебя мурашки по коже, то давай подождем.

Отец посмотрел на сына поверх очков и тоже улыбнулся.

— Ну хорошо, горячая голова. Тогда указывай мне дорогу.

Он передал мальчику фотоаппарат.

— Постарайся, чтобы снимки получились получше, договорились?

— Все будет зависеть от того, насколько хорошо ты спустишься.

Он положил фотоаппарат в карман куртки и, широко улыбнувшись отцу, легко оттолкнулся палками. Снег первые несколько сот футов был по-прежнему великолепен. Но уже у края солнечной полосы мальчик ощутил, что снежный покров стал заметно жестче. На поворотах не было слышно привычных свистящих звуков, а только потрескивание разламывающейся ледяной корки от ударов стальных концов лыжных палок. Он остановился как раз в том месте, где солнце и тень пересекались, и поднял глаза на отца, который все еще стоял на верху склона.

— Как впечатления? — громко спросил отец.

— Да немного скользко, я бы сказал.

— Жди меня. Я еду.

Мальчик снял перчатки и вытащил фотоаппарат из кармана. Ему удалось сделать пару снимков, пока отец спускался ему навстречу. На третьем кадре запечатлелся именно тот момент, когда стало ясно, что все пошло не так.

Отец, начиная делать правый поворот, не сумел правильно перенести вес с левой ноги и поэтому резко подался вниз. Стараясь исправить положение, он слишком сильно навалился вперед, и лыжа, которая оказалась вверху, выскользнула. Его тело дернулось, и он стал размахивать руками, вооруженными лыжными палками, будто рассекая воздух. Мальчик понял, что отец изо всех сил пытается удержать равновесие, но его стремительно несло вниз. На какое-то мгновение показалось, что со стороны отец выглядит почти комично, неуклюже силясь притормозить. Затем он дернулся еще раз, опрокинулся, грузно шлепнулся на спину, и его неудержимо потянуло вниз с все возрастающей скоростью.