Перевал - [12]

Она поинтересовалась, как проходит его учеба в Риме, архитектура какого периода нравится ему больше и почему. Она заговорила с ним о его тете, чья болезнь, как с удивлением обнаружила Сара, не была выдумана заботливым племянником. Наконец они даже добрались до немецкой подруги Анджело по имени Клаудия, на которой он хотел со временем жениться. В этот момент пропасть между той информацией, которой поделился Анджело, и тем немногим, о чем рассказала Сара, стала столь очевидной, что молодой человек, положив ладонь на белую скатерть, усеянную крошками, мягко потребовал от нее ответить и на его вопросы.

Он спросил, работает ли она. Сара ответила, что продала свой книжный магазин и это принесло ей огромное облегчение.

— Вам не нравилось то, чем вы занимались?

— Я любила это. Книги относятся к моим самым важным увлечениям. Но маленькие независимые магазинчики, как наш, переживают сейчас не лучшие времена. Из-за конкуренции. Сейчас я не продаю книги, а читаю их.

— Какие еще увлечения есть у вас?

— Дайте мне подумать. Мой сад. Я хорошо разбираюсь в цветах.

— Теперь, когда вы продали свой магазин, вы можете посвятить все время только себе. Как это говорят: леди, получающая удовольствие?

— Вы, наверное, хотели сказать: леди, живущая в свое удовольствие?

Сара улыбнулась, взглянув на него поверх очков, и сделала еще один глоток вина. Она вдруг поняла, что заигрывает с этим молодым человеком. Ей показалось, что, делая это последний раз лет сто назад, она совсем разучилась строить мужчинам глазки и применять всю эту хитрую женскую науку. Но сейчас она не могла не признать, что ощущает необыкновенную легкость и беззаботность. Если бы он спросил, может ли посетить ее в отеле в час сиесты, то, наверное, она могла бы ответить согласием.

— Вы были замужем, — сказал он.

— Верно.

— Но теперь вы уже не замужем.

— Верно.

— Сколько продлился ваш брак?

— Целую вечность. Двадцать пять лет.

— Вы живете в Нью-Йорке.

— На Лонг-Айленде.

— У вас есть дети?

Сара медленно кивнула. Вот так-то. Именно теперь наступил момент, когда она осознавала, насколько хорошо избегать разговоров о личном. Она почувствовала, что удовольствие и радость покидают ее, как уходит со свистом воздух из лопнувшего воздушного шарика. Откашлявшись, она тихо ответила:

— Да, мальчик и девочка. Им двадцать один и двадцать три.

— А чем они занимаются? Студенты?

— Да.

— В колледже?

— Что-то типа того. Мы можем попросить чек?

Саре хотелось уйти и побыстрее оказаться на улице. Ей срочно требовалось одиночество. Она увидела, что резкая смена ее настроения озадачила молодого собеседника, конечно. Неужели простое упоминание о детях могло так расстроить женщину? Эта тема, в отличие от большинства других, считается естественной и способствующей непринужденной беседе. Наверное, Анджело решил, что ей было неудобно признать, какими взрослыми оказались ее дети, не намного моложе, чем он сам. Он мог подумать, что она и не разведена вовсе, а просто хочет приятно провести время, и упоминание о детях вернуло ее к действительности, заставив переживать чувство вины. Саре стало жаль молодого человека и того, как легко разрушилось очарование такого замечательного вечера. Однако она не могла ничего поделать. Сара встала, вытащила кредитную карточку и положила перед ним, невзирая на его протест. Затем она извинилась и вышла.

Когда они оказались на улице, Анджело был явно сбит с толку. Он спросил, не хочет ли она посетить еще одну галерею, но Сара ответила отказом, еще раз вежливо извинившись. Она с плохо скрываемым притворством пояснила, что не очень хорошо себя чувствует, потому что не привыкла к вину в таких количествах. Затем она поблагодарила его за любезность, заметив, что он оказался чудесным гидом и рассказчиком. Но когда молодой человек вызвался проводить ее до отеля, Сара твердо отказала ему, поспешно протянув руку на прощание. Анджело выглядел таким растерянным, что она решила хоть как-то загладить свою вину и, положив руки ему на плечи, поцеловала его в щеку. Но это смутило его еще больше. Когда она уходила, он явно пребывал в недоумении.

В отеле было тихо. У стойки администратора Сара увидела молодую английскую пару. С первого взгляда можно было определить, что они молодожены. Сара взяла ключи и направилась к лифту. Ее каблуки громко стучали по мраморному полу в холле.

— Миссис Купер?

Она повернулась. Администратор вручил ей конверт. Сара нажала кнопку лифта и открыла конверт. Это было сообщение от Бенджамина, присланное из Санта-Фе, где он теперь жил с той женщиной. Он звонил в восемь утра, а затем в десять. Он просил ее перезвонить, потому что, как он говорил, это было срочно.

Глава четвертая

Бен и Ева уже легли, когда позвонил агент Кендрик. Было чуть больше девяти часов. Они смотрели старый фильм с Кэри Грантом. Ева зажгла свечи, и их пламя отбрасывало огромные прыгающие тени на грубо оштукатуренные белые стены, картины и скатерть. Пабло уже спал в своей спальне, расположенной в соседней комнате. Бен только недавно заходил взглянуть на него. Осторожно пробираясь, чтобы не наступить на разбросанные игрушки, он подошел к его кровати и укутал худенькие плечи малыша еще одним одеялом. Мальчик, погруженный в неизведанный мир сновидений, заворочался, пробормотав что-то, а затем снова впал в забытье. Его длинные темные локоны красиво разметались по подушке.