— Никто не играл, а наш Гобелен будет играть, — упрямилась индюшка.
— Это посылка мне! — торжественно произнес Пелликуль. — Это мой двоюродный брат прислал своим племянникам боксёрскую грушу. Я писал ему однажды, что моих петушков хлебом не корми, только дай им подраться. С самого детства бегают в синяках и шишках. Я повешу её вот здесь, — показал петух на перекладину над дверью, — и теперь мои петушки будут драться с грушей.
Петуху возразила цесарка Цикламена:
— Не спешите, Пелликуль! Вы напрасно решили, что это боксерская груша. Я думаю, это прислали семена груш для Галактиона из какого-нибудь ботанического сада. Скорее всего это посылка ему.
— Если бы это были семена, то их не положили бы в такой дырявый ящик, — заметила рыжая курица.
— Эта посылка наша! — кричала индюшка, расталкивая всех крыльями. — Мой Гобелен единственный в мире будет играть на груше!.. Вот увидите!
— Это мой двоюродный брат прислал грушу своим племянникам! — взъерошил перья Пелликуль. — Я повешу её на перекладине…
— Мы посеем семена, и возле птичника вырастет большой грушевый сад, — мечтательно говорила цесарка.
Но её мало кто слушал. Птицы подняли такой шум и такое облако пыли, что почтальон начал чихать и поспешил уйти с птичьего двора.
Гаврюша изо всех сил кричал:
— Откройте! Это я, Гаврюша! Я вернулся!..
Но из-за птичьего гама его не было слышно. К тому же в посылке было так тесно, что голос гусёнка терялся в перышках и получался тихим, как шёпот.
— Я предлагаю не ссориться, — вежливо, но строго сказала цесарка Цикламена, когда некоторые птицы уже стали дёргать друг друга за перья. — Давайте пригласим Гагата. Он самый справедливый. Он честно рассудит, кому прислали посылку.
Всем такое предложение показалось очень правильным. И вот два петушка и три утёнка с криками «Дяди Гагат! Дяденька Гагат!..» помчались в парикмахерскую.
С тех пор как пропал Гаврюша, папа Гагат стал совсем другим. Это заметили все. Его белый халат уже не хрустел, как вафля, а некоторые пуговицы на рубашке висели на ниточках и были готовы оторваться. Он не держал голову так высоко, как раньше. И глаза его были грустными с утра до вечера. Все Гагата жалели и поэтому, когда он появился во дворе, перестали ссориться и молча уступили место возле посылки.
— В ней что-то очень важное, — сказал Гагат, прочитав всё, что было на крышке. — Иначе отправитель не просил бы почтальона доставить посылку очень быстро.
— Я сам видел, как он торопился, — подтвердил петух Пелликуль. — Я успел покрасить только маленький кусочек крыши, а почтальон уже был возле нашей калитки.
— А может, и не торопился, — не согласилась индюшка Инвара. — Просто почтальонский шаг в сто раз длиннее птичьего.
— Мы напрасно теряем время, — сказал Гагат, — одно известно точно: посылка нам — переулок Птичий, дом 1. А самое важное мы узнаем, когда откроем.
Пелликуль сбегал за гвоздодёром и под гомон любопытных птиц стал осторожно вытаскивать гвозди. Их тут же норовили утащить глупые цыплята. Но петух Пелликуль так грозно топнул на них ногой, что весь перепуганный выводок спрятался под крыло рыжей курицы Кудаты.
Когда осталось всего пять гвоздиков, крышка вдруг начала подниматься сама собой, и все ахнули от страха. А индюшка — от огорчения. Ни дудка, ни барабан, ни даже какая-нибудь музыкальная груша не могла вылезать из посылки сама по себе. Значит, эта посылка не для её Гобелена.
Крышка упала, и все увидели клюв, длинную шейку, серые крылья и матросский воротничок.
— Гаврюша! — хором закричали птицы и бросились поздравлять папу Гагата.
А он едва пробрался к Гаврюше, обнял его крылом и погладил клювом по перышкам.
— Нашёлся! Какая радость! — сказала утка и, обернувшись к своим утятам, строго проворчала: — Если хоть один из вас вздумает улететь, отдам его кошке!
И у маленьких утят затряслись от страха хвостики.
— Матроска ему совсем мала, — ахала курица Кудата, заблудившись в выводке своих цыплят. — Смотрите, Гаврюша так вырос! Он уже почти гусь!..
— Он — известный внук известного деда! — торжественно произнёс белый селезень. — Гудрон открыл другой берег нашей речки, а Гаврюша первый в птичнике совершил какой-то удивительный перелёт!
На шум из дома выглянули мама Гамаша, Галета и Галактион. Они бросились обнимать своего Гаврюшу и запрыгали от радости.
— Чего же мы стоим? — сказала мама Гамаша. — Надо скорее идти домой, греть воду и купать нашего путешественника!
— Сегодня такой счастливый день… — вздохнул Гагат.
— Как день рождения!.. — добавил Гаврюша, и это были его первые слова.
— А пусть это и в самом деле будет день рождения, — посмотрел Гагат на всех птиц. — Приглашаю вас в гости. В шесть часов. Мы вас будем ждать.
— Мы обязательно придем! — радостно хором пообещали птицы.
Дома Гаврюшу посадили в большое корыто с тёплой водой и купали всей семьёй. Мама Гамаша мылила мылом, Галета тёрла мочалкой, Галактион поливал из кружки, а папа Гагат кричал:
— С гуся вода!
Гаврюша, зажмурив глаза, рассказывал о своих приключениях. Удивительных, как гусиная сказка.
А за стеной слышался капризный плач индюшонка Гобелена:
— Я тоже хочу день рождения сегодня!..
