Переселение. Том 2 - [176]
До конца мая 1760 года многие еще были живы.
Генерал-фельдмаршал граф Салтыков устроил в июне смотр у города Диршау{50}.
Глупее всего было то, что сербы гибли не только под русскими знаменами. Австрийская армия тоже вводила в бой сербские полки, созданные согласно плану Мерси. А гибли они согласно плану Хаугвица, который ввел в австрийской армии новый маневр — скоростные залпы во время боя.
Ввел он и в офицерской среде тоже нечто новое. И называл это сословным духом: Esprit de corps.
Таким образом, оказалась бессмысленной не жизнь сербов, а их смерть.
Однако, как бы то ни было, в сентябре 1760 года граф Фермор решил идти на Берлин!
В этом походе Трифун стал полковником, Юрат потерял ногу до колена, Петр прославился пленением неприятельских офицеров.
Павел Исакович не упоминается.
Но и Мария Терезия не сидела сложа руки после того, как ей удалось остановить переселение сербской милиции в Россию.
Сербы продолжали жить в Австрии и продолжали то, что привело к переселению части народа в Россию. На венгерской сессии парламента окружение Марии Терезии после ухода сербов хорошо поняло, что эти схизматики, задумавшие переселиться в Россию, представляют для империи грозную опасность. Особенно же опасны военные лица в сербском народе.
Спустя несколько лет сессия парламента потребовала ликвидировать сербскую хофдепутацию в Вене. Потребовала упразднить епископаты в Плашки, в Костайнице и в Пакраце. А также — не давать дворянские грамоты, баронские и графские титулы православным, особенно военным лицам.
Странно! Странно!
Их, говорили они, охватывает неподдельный страх, когда они смотрят на распростершееся от московских границ до Адриатического моря гигантское тело! И страх этот тем больше, говорили они, чем глубже проникаешь в неразрывный союз народа и его военного сословия, в котором скрещиваются их взаимные интересы! С одной стороны, военное сословие обычно расширяет свои границы, используя нападение схизматиков, а с другой стороны, непомерно растут под мощной защитой военного сословия эти необъединенные народы греческого вероисповедания.
Так рассуждали в Австрии, и тем завершался XVIII век.
Шли годы.
Зима, весна, лето, осень.
Люди умирают, рождаются, живут, умирают!
После похода русских на Берлин и его взятия возобновились войны с турками. Костюрина в Киеве уже нет как нет. Хорват закончил жизнь в тюрьме, днепровские воды зимой замерзали, а когда наступала весна, трещал лед, Днепр разливался и уносил вместе с паводком и человеческие жизни, и прошлогодний снег.
Все проходит.
Через тринадцать лет война началась снова.
В бумагах, которые оставил Исак Исакович, об Исаковичах уже нет упоминаний. Ни в связи с турецкой кампанией, закончившейся в 1774 году. Ни в связи со следующей войной, когда австрийцы и сербские добровольческие отряды в 1789 году вошли в Белград.
Исак Исакович умер в 1771 году.
В 1792 году австрийцы снова оставили Белград{51}.
Начались наполеоновские войны.
Генерал Николай Иванович де Прерадович командовал конным гвардейским полком, который прославился в битве под Аустерлицем.
Русские в начале XIX века обратили свое внимание на Балканы и Сербию.
Где были те, кто переселился в Россию?
В своей безграничной любви к отчизне несчастный сербский Soldatenvolk целые сто лет делал единственное, что он мог: погибал!
А там, где в России хоронил своих мертвых, он отмечал свое присутствие названиями, которые давал селам. Ведь названия гор, рек и селений лучше хранят память о прошлом, чем имена отдельных людей.
Ни в Австрии, ни в России эти названия не давали помещики Андреовичи, или бароны Любибратичи, или бароны Йовичи, или фельдмаршал-лейтенанты Радовичи, что нюхали табак из золотых табакерок.
Названия своим селениям давали сербские крестьяне!
Мемуаристы, историки, разумеется, не очень-то много записали имен этих, они отмечали больше имена генералов и тех, кто стал в России фельдмаршалами и графами.
Текелия стал фельдмаршалом на Кавказе и казался наследнице Елисаветы Екатерине II настоящим Петром Великим. Так она сказала Потемкину!
Симеон Наранджич Зорич стал любовником царицы, и она написала о нем в своих мемуарах на французском языке весьма занятно.
Если другие, чтобы удовлетворить ее любовную жажду, принимали возбуждающие средства, серб в этом нисколько не нуждался.
Каждый создает себе бессмертие по-своему.
Но о Зориче царица писала и то, что она не могла надивиться благородству и доброте, которые подобно птицам угнездились в его сердце, в сердце воина, в сердце ее «красавца Симы»!
Невозможно перечислить имена всех офицеров, переселившихся в Россию и вписавших свои имена в историю русской императорской армии, которая к часу победы в 1760 году насчитывала триста тысяч штыков и могла, если бы Елисавета захотела, покорить всю Европу.
Историки и мемуаристы пишут, что из числа сербов-переселенцев генералами стали: Иван Георгиевич Шевич, Ранко Радион де Прерадович, Максим Теодорович Зорич, Теодор Арсеньевич Чорба. А Иван Подгоричанин получил графский титул!
Генерал-майорами сделались: Семен Гаврилович Зорич, Николай Иванович Чорба, Георгий Михайлович Богданов, Давид Гаврилович Наранджич, Георгий Радионович и Юрий Радионович де Прерадович, Константин Николаевич Лалош, Иван Христофорович Штерич, Семен Михайлович Чарноевич.
Историко-философская дилогия «Переселение» видного югославского писателя Милоша Црнянского (1893—1977) написана на материале европейской действительности XVIII века. На примере жизни нескольких поколений семьи Исаковичей писатель показывает, как народ, прозревая, отказывается сражаться за чуждые ему интересы, стремится сам строить свою судьбу. Роман принадлежит к значительным произведениям европейской литературы.
Милош Црнянский (1893—1977) известен советскому читателю по выходившему у нас двумя изданиями историческому роману «Переселение». «Роман о Лондоне» — тоже роман о переселении, о судьбах русской белой эмиграции. Но это и роман о верности человека себе самому и о сохраняемой, несмотря ни на что, верности России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А. Шардин – псевдоним русского беллетриста Петра Петровича Сухонина (1821–1884) который, проиграв свое большое состояние в карты, стал управляющим имения в Павловске. Его перу принадлежат несколько крупных исторических романов: «Княжна Владимирская (Тараканова), или Зацепинские капиталы», «На рубеже столетий» и другие.Во второй том этого издания вошли третья и четвертая части романа «Род князей Зацепиных, или Время страстей и казней», в котором на богатом фактическом материале через восприятие князей Зацепиных, прямых потомков Рюрика показана дворцовая жизнь, полная интриг, страстей, переворотов, от регентства герцога Курляндского Бирона, фаворита императрицы Анны Иоанновны, и правительницы России при малолетнем императоре Иване IV Анны Леопольдовны до возведенной на престол гвардией Елизаветы Петровны, дочери Петра Великого, ставшей с 1741 года российской императрицей Здесь же представлена совсем еще юная великая княгиня Екатерина, в будущем Екатерина Великая.
Александр Петрович Павлов – русский писатель, теперь незаслуженно забытый, из-под пера которого на рубеже XIX и XX вв. вышло немало захватывающих исторических романов, которые по нынешним временам смело можно отнести к жанру авантюрных. Среди них «Наперекор судьбе», «В сетях властолюбцев», «Торжество любви», «Под сенью короны» и другие.В данном томе представлен роман «У ступеней трона», в котором разворачиваются события, происшедшие за короткий период правления Россией регентши Анны Леопольдовны, племянницы Анны Иоанновны.
Висенте Бласко Ибаньес (1864–1928) — один из крупнейших испанских прозаиков конца XIX — начала XX в. В мастерски написанных произведениях писатель воссоздал картины, дающие представление о противоречиях жизни Испании того времени. В данном томе публикуется его знаменитый роман «Куртизанка Сонника», рассказывающий об осаде в 219 г. до н. э. карфагенским полководцем Ганнибалом иберийского города Сагунта, ставшего римской колонией. Ганнибал решает любой ценой вернуть Сагунт под власть Карфагена, даже если придется разрушить город.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
Из богатого наследия видного словенского писателя-реалиста Франце Бевка (1890—1970), основные темы творчества которого — историческое прошлое словенцев, подвергшихся национальному порабощению, расслоение крестьянства, борьба с фашизмом, в книгу вошли повести и рассказы разных лет.