Пересечение - [80]

Шрифт
Интервал

В инфракрасном диапазоне Скам насколько смог поизучал и самих аборигенов, благо это можно было делать и с закрытыми глазами. Он просто просветил как рентгеном тела двоих охранников, находящихся в помещении, а также одного из тех, что периодически подходил к нему. Костяк на первый взгляд ничем не отличался. Голова, торс, две руки, две ноги. Жизненно важные органы тоже все на месте.

Это радовало. Будет легче адаптироваться, да и вообще при хорошем раскладе он мог просто сойти за местного.

Чрезвычайно удивительной оказалась ментальная характеристика аборигенов, по крайней мере тех, что оказались в нужной близости для его изучения. Во-первых, в доступном ему диапазоне они не излучали в ментальной сфере никаких сигналов. Во-вторых, их мыслительная сфера оказалась закрыта для проникновения его ментального щупа. Скам в возможных пределах поварьировал частотными характеристиками ментального щупа, ничего не изменилось. Все это свидетельствовало о наличии мощного защитного экрана в их черепной коробке, естественного или искусственного происхождения, или же говорило об их, аборигенов, примитивности и недоразвитости.

Был, однако, и положительный момент в его анализе. Как оказалось, в ментальном поле каждый абориген все-таки просматривался как отдельный индивид, в виде компактного концентратора живой мыслительной энергии, и каждый со своими индивидуальными чертами, вроде как с ментальной меткой, но не более. Однако этого было вполне достаточно, чтобы с помощью ментального зрения Скам мог легко отличать их друг от друга. При его абсолютной памяти это было совсем несложно. Теперь он мгновенно узнавал, кто появляется в его и соседних помещениях, какая очередная смена приступила к дежурству, кто приходит и проверяет его состояние.

И был еще один достаточно интересный факт, отмеченный им при ментальном наблюдении за соседними помещениями. Там тоже находились лежачие больные, по одному, по два в помещении. К ним изредка заходили и подходили местные аборигены, почти всегда одни и те же. По-видимому, медперсонал. А вот постоянно находящихся в тех помещениях и периодически сменяющихся не было, в отличие от тех, кто постоянно нес вахту в непосредственной близости от него.

В принципе такой ментальный анализ, выполненный им, был прекрасной подготовкой к испытанию по ментальной технике там в империи. А может именно сейчас он как раз и проходит такое комплексное испытание?

Скам уже полностью восстановил свое здоровье, сохранив, однако, все первоначальные внешние признаки, ожоги, царапины, неестественную бледность. Приборы также послушно выдавали неизменную первоначальную картину его состояния. Как говорится, стабильное тяжелое.

Про себя он уже не единожды проговорил все фразы и предложения нового для него языка, уже научившись, насколько ему удалось, вычленять слова, смысловые группы, устоявшиеся выражения. Ко всему прочему ему казалось, что в звучании чужого для него языка проскакивают чуть заметные нотки чего-то знакомого, похожего, встречавшегося ему совсем недавно. Он пытался вспомнить, но не мог. Или его абсолютная память давала сбой, или информация была отмечена только на уровне подсознания и анализировалась пока там. В этом случае требовалось просто подождать. Как только количество нужных фактов достигнет некоторого порогового значения, подсознание выдаст на-гора готовое решение или ответ на загадку.

Скам зафиксировал и индивидуальные отличия в говоре аборигенов, в их интонациях, а также характеристики их речевого аппарата. Однако все это пока ни на шаг не приблизило его к смысловому пониманию разговоров и речи в целом.

В данном состоянии получить более полную информацию было уже крайне затруднительно, пора было переходить к активной фазе.

Скам попытался спрогнозировать действия аборигенов при его «внезапном» выходе из комы. Имелось несколько вариантов развития событий. В любом случае от него чего-то ждут, и верней всего информации. И вполне вероятно, эта информация связана с его появлением и полученным им поражением от электричества.

Чисто академический интерес врачей и ученых к его особе? Тогда на него навалятся медики.

Или на него что-то вешают? На это указывает наличие солидной охраны. Тогда здесь обязательно сунут нос местные службы безопасности, или как их там. Тогда может быть все что угодно, вплоть до заключения под стражу, как это делается и в империи. И тщательное расследование. Нужна хоть какая-нибудь легенда. Придется демонстрировать полную потерю памяти, вплоть до потери умения говорить. При электрическом ударе такой силы тока не то что память, жизнь потеряешь.

– Кстати о памяти, – подумал Скам. Он мысленно пробежался по всем событиям, произошедшим с ним за последнее время, до момента его загадочного появления здесь в этой лечебнице, а точнее на этой планете. Помнилось все. Перед его памятным взором прошли каникулы, путешествие на Андору, хортовские эпизоды и, конечно же, испытания. Вспомнился ему и тот загадочный взгляд наставника после прибытия Скама из первого испытания. Да и во втором испытании была какая-то загадка. Уж очень непонятной была легкость, с которой он решил проблему, над которой билось множество людей до него. И зачем вдруг объявился Нежд?


Рекомендуем почитать
Клубничная поляна. Глубина неба [два рассказа]

Опубликовано в журнале «Зарубежные записки» 2005, №2.


Посвящается Хлое

Рассказ журнала «Крещатик» 2006, № 1.


Плешивый мальчик. Проза P.S.

Мало кто знает, что по небу полуночи летает голый мальчик, теряющий золотые стрелы. Они падают в человеческие сердца. Мальчик не разбирает, в чье сердце угодил. Вот ему подвернулось сердце слесаря Епрева, вот пенсионера-коммуниста Фетисова, вот есениноподобного бича Парамота. И грубые эти люди вдруг чувствуют непонятную тоску, которую поэтические натуры называют любовью. «Плешивый мальчик. Проза P.S.» – уникальная книга. В ней собраны рассказы, созданные Евгением Поповым в самом начале писательской карьеры.


Посеянным в огонь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Долгота дней

Дилогия «Долгота дней» состоит из двух частей. Одна — собственно романное тело. Вторая — новеллы, автором которых является один из персонажей романа. Романное тело представляет собой сказку о войне. Собрание новелл, напротив, выдержано в духе реализма.Рафеенко с легкостью соединяет казалось бы несоединимое, использует дерзкие риторические приемы, щедро разбрасывает по тексту аллюзии, цитаты и перефразировки. Все его бесшабашные чудеса не просто так, а с намерением, с идейной подоплекой, за ними кроется четкая система представлений об устройстве мира и отношении к нему.


Муза

1967 год. Оделль Бастьен поступает на работу в Скелтоновский институт, и одновременно начинается ее роман с Лори Скоттом.1936 год. Олив, дочь арт-дилера Гарольда Шлосса, тайком пишет картины. В Малаге, куда ее семья приехала из Англии, она встречает художника Исаака Роблеса – это ее первый роман.Сестра Исаака, Тереза, искренне желая помочь Олив поверить в свой талант, решает выдать ее работы за картины своего брата, а Гарольд Шлосс берется их продать. Так в одночасье к Исааку приходит слава.Спустя 30 лет его картины пользуются популярностью и стоят бешеных денег.