Перерождение - [22]
Подняв мальчика на руки, она побрела дальше, вдоль темной глыбы скал, не защищающей от пронизывающего ветра. Мальчик попытался протестовать, но Доз даже слушать его не стала. Девушка задала только один вопрос, слабо надеясь на чудо:
- Тай, ты сможешь сотворить огонь, как в пещере?
- Здесь – не смогу, - был ответ.
Рассвет осветил небо розовым ореолом, окрасившим падающие снежинки в нежные тона. Но эта удивительная красота не радовала. Доз тоскливо оглядела скалу. Ни одной пещеры, даже углубления в скале, ни единого подходящего укрытия! Выбившиеся из-под капюшона волосы лезли в глаза, ноша была слишком тяжела. Мальчик, казалось, забылся во сне; иногда он начинал стонать, потом крепко хватался за ее куртку и громко всхлипывал, но не просыпался.
Вдруг впереди мелькнул едва различимый в предрассветных сумерках огонек.
Пробираясь сквозь мягкие сугробы, Доз покинула тропу и пошла на свет. Вдали показалась невысокая деревянная хижина. Из трубы шел дымок, в единственном окне горел тусклый огонек, привлекший ее внимание. Домик был ветхий, разрушающийся от времени. Доски крыльца ходили ходуном под ногами и предательски скрипели. Стучать пришлось ногой, так как руки были заняты. Но никто не желал открывать. Она уже отчаялась и решила войти без разрешения, как дверь резко распахнулась.
На пороге стоял огромный человек с черной всклоченной бородой, в одежде, сшитой из шкур животных, на ногах – тёплые мокасины. Из-под кустистых бровей смотрели темные, ничего непонимающие глаза. Мутным взглядом мужчина разглядывал девушку с мальчиком на руках.
- Простите, не могли бы вы нам помочь? Мой брат очень болен… - запнулась Доз.
Мужчина продолжал молча смотреть на нее.
- Пустите нас, пожалуйста! Мы замерзли и нам нужна помощь! – теперь Доз едва ли не кричала, надеясь, что остолбеневший великан не глух и понимает, о чем она говорит.
- А… ну да… вот, - хриплым низким голосом ответил он и отошел в сторону, давая Доз возможность пройти.
Это была душная темная комнатка, насквозь пропитанная едким дымом. Тут что-то курили, хотя по запаху Доз не смогла определить, что именно – запах был очень резкий и горький. Во рту у нее запершило.
- Я…эээ… один… Мой брат еще…эээ… там… в горах…
- Понятно, - автоматически кивнула девушка, оглядывая мрачное захламленное помещение и стараясь как можно реже вдыхать.
Половину комнаты занимала огромная печь. Возле неё прямо на полу лежали шкуры, Доз решила, что это, должно быть, спальное место. В комнате была одна-единственная кровать и стол, вокруг которого примостились два ящика, по всей вероятности, служившие табуретами. Но первое, что бросалось в глаза – это неряшливость хозяев. Повсюду валялись банки, бумажки, шкурки и попросту объедки. В старом рукомойнике возвышалась груда кухонной утвари, под столом расположился ящик со слесарными инструментами. Старая оборванная занавеска на окошке соперничала с паутиной, что красовалась в дальнем углу.
- Можно, я положу мальчика на кровать? – из вежливости спросила Доз, направившись прямо к кровати.
- Ага… - не сразу донеслось из-за ее спины.
Положив мальчика на шкуры, покрывающие ложе, она с облегчением встряхнула онемевшие кисти рук и села на край кровати.
- А-а… Вообще-то... это брата… кровать.
- Хорошо, - кивнула Доз, притворившись, что не поняла намёк.
Она смертельно устала и сейчас просто наслаждалась теплом и тем, что можно вот так просто посидеть и отдохнуть.
- А тебя как зовут? - спросила она не шибко-то гостеприимного хозяина хижины.
- Брат… э… зовет меня Придурком.
- Хм… у тебя есть еще какое-нибудь имя?
По озадаченному лицу мужчины Доз поняла, что ответ, скорее всего, отрицательный.
- А брата как зовут?
- Брат! – как само собой разумеющееся, ответил Придурок. - Он сейчас… золото ищет, – тихо и почти не заикаясь, добавил он. - Эээ… мы потом… будем королями… - тут он, скорее всего, понял, что проговорился и сразу замолчал, стараясь не смотреть в ее сторону.
- Что ж, приятно познакомиться. Я – Доз.
Мужчина никак не прореагировал на ее слова. Потом начал поспешно копошиться у двери, вытаскивая из-под кучи досок всклокоченную рыжую шубу.
- Пойду…эээ… брата… позову, - объяснил он и вышел на улицу, оставив Доз и Тайлера одних.
12. Другой
Девушка была рада такому повороту событий, мысленно пожелав ему подольше заниматься поисками.
Она подошла к грубо обтесанному столу, заставленному деревянной посудой. В тарелках было полно обглоданных костей, на дне закопченной кастрюли обнаружились очистки картошки и луковая шелуха, повсюду валялись бычки от самокруток. От некоторых все еще шел горьковатый дымок. Девушка повертела один из них, машинально поднесла его к губам и втянула в себя дым. На глаза сразу навернулись слезы, по телу растеклось тепло. Всё в общем, неплохо, даже приятно, если бы мир перед глазами не закачался и не начал расплываться. «Скорее всего, какая-нибудь «дурь», - подумала она. - Судя по поведению хозяина, так оно и есть. Какая это всё-таки мерзость!»
Брезгливо выбросив бычок, она вернулась к кровати. Тайлер спал, его бледное лицо оставалось неподвижным. Раны в полутьме комнаты, освещаемой единственной свечой на подоконнике, казались черными. Доз снова села к нему на кровать, но голова продолжала кружиться, даже подташнивало. Проклиная себя за глупость и неосмотрительность, она подошла к лежаку за печкой и, подавив брезгливость, легла на теплые, пропахшие дымом меха.
Продолжение романа Яросланы Соколиной "Проводник"Продвигаясь дальше на север, путники вышли к небольшой деревушке, располагавшейся в отдалении от основных торговых путей. Здесь царила самобытность, исчезающая по мере приближения к центру империи. Местный маг знал о приближении путников, встретил их и приютил у себя. Маг Скотт был очень уважаем деревенскими людьми, и при этом, к удивлению Стива, являлся близким другом местного рарита – отца Самуэля. Отец Самуэль, узнав об истинной сущности могущественных мессий, поведал магу и его гостям, что уже несколько лет Верховные служители церкви интересуются детьми в возрасте от семи до пятнадцати лет.
В свои неполные пятнадцать лет она опустилась так низко, и было уже всё равно, что будет с нею дальше. И вдруг что-то вырывает её из привычной реальности. Просыпаются глубоко запрятанные в памяти воспоминания, раскрываются новые способности, в которые она уже не верила. Новый мир; девушке-подростку приходится выживать в нём; новые знакомые. Голова идёт кругом… А потом появляется цель, свет в конце тоннеля. Она стала нужна кому-то, могла помочь и спасти. Впервые она поняла, что существует настоящая дружба.
продолжение романа Яросланы Соколиной "Проводник"Спасаясь от анкараторов беглецы сворачивают на дорогу, ведущую через проклятые земли, именуемые Солнечными Кедрами. Все живое обходит эти места стороной. Исполинские кедры, чьи верхушки тонут в облаках, явно дают понять Марелиане, что уничтожат путников, если они посмеют войти в лес. Но выбора нет. Преследуемые раритами, друзья ступают на опасный путь. Тайлера проклятая земля отравила первым, лишь заботой Марелианы мальчик продолжал цепляться за жизнь. Животные погибли через несколько дней.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.