Перерождение (история болезни). Книга пятая. 2005 г. - [32]

Часто болею. У меня одна мечта – умереть быстрой смертью, а остаток жизни провести в борьбе. Борьба – единственный мой интерес, единственный стимул и смысл. Конечно, на всех нас периодически находит волна сомнений в своей востребованности, в своих возможностях. Долгие годы я только и занималась «самокопанием». Да и сейчас, порой, хочется биться головой о стенку от своей ничтожности и никчемности. Останавливает только сознание того, что хоть разбейся – не поможет. Просто одинокой душе, чтобы выжить, остается одно – зажмурившись идти напролом только вперед, не оглядываясь, чтобы не было так грустно. Есть очень близкие товарищи, друзья. Хочется думать, не продадут.

Хоть я и не знаю Солдатова, а он меня и подавно, передайте ему пожелания скорейшего и полнейшего выздоровления. Ему задание – встать в строй непременно».

Октябрь

Из письма старшему другу в Москве. «Жизнь идет по-прежнему. Больших неудач нет. Окружающее пространство замерло в нефтедолларовой трясине. Объявили о выборочном повышении зарплат участковым врачам – терапевтам и педиатрам и медсестрам поликлинического звена. Сейчас участковый врач обслуживает 3 участка, особенно плохо дело у педиатров. Врачи бегут из нищеты в торговлю. Именно это, нетерпимое, положение заставило правительство предложить надбавки, а отнюдь не забота о медиках. Зурабовщина! Они спасают не врачей, а самих себя.

Какое ужасное время! Пушкин пережил Грибоедова, Лермонтов – Пушкина, а Гоголь их всех. И всего-то лет за 20. Неужели и мы не переживем очередного директора национального российского кладбища?! Надо пережить..»

* * *

Из письма в Москву – профессору, работающему в Боткинской больнице. «Книга «Перерождение» (в 5-ти выпусках) вынуждена быть редкой и малоизвестной, так как не имеет общего читательского назначения и потому, что нехорошим людям читать её нельзя. А нехороших много. Шлю вам ее, прочтете – откликнитесь.

В Саратове прекрасная осень. Голубая. На даче, где мы бездельничаем, очень хорошо. Золото-пурпурная листва, синяя Волга и высокое небо. Добираемся пешком – потихоньку, по-стариковски. Пожить бы здесь, а мы наскоком – на 5–6 часов, но и то – хорошо, наполняемся кислородом.

На кафедре, где почти все – мои ученики (35 диссертаций за последние 21 год), относятся ко мне хорошо, берегут. Плохо, что безденежье бьет и по больным, и по больничным врачам. Это росту не способствует. Романтизма и интеллекта поубавилось. Добывают хлеб насущный. Власть (мерзавцы) обирает народ. От нее ждать нечего, ее нужно уничтожать».

* * *

В Приволжско-Уральском военном округе по различным причинам за полгода погибли 80 чел военнослужащих, тогда как за весь 2004 год – 60. Во время учений был сделан залп из артиллерийской установки по минометному дивизиону, в результате чего до 10 чел. погибли и до 20 были ранены. Были уволены после этого начальник артиллерии и начальник связи Округа (лучше бы до этого). Оба – генерал-майоры. Дело не в них, а в крайне низкой обученности личного состава и отсутствии четкой организации боевых стрельб.

В памяти артиллерийские стрельбы моего парашютно-десантного полка в Мещере – севернее Рязани – в 1962 г. Командиры рот – фронтовики. Все продумывалось, обо всех заботились. За два месяца работы ни одной потери или случая травмы.

* * *

Русский язык засоряется. Словечко «продвинутый». Если продвинут, то кем? У нас государство продвинутых неизвестно за что и неизвестно кем.

* * *

Верхушка задергалась. Неквалифицированность решений, в частности, в социальной сфере, не в состоянии прикрыть даже стремление к популярности. Швыряние жирных кусков с барского стола – породит смещение профессиональных предпочтений. Часть нищих врачей невольно побежит к жирным кускам. Кто успеет. Прочие, в том числе более квалифицированные, останутся нищими. Это очередное издевательство над неимущими. Врачебно-тараканьи бега по Зурабову.

* * *

Передача Малахова о мальчике-самоубийце из Ленинграда. Сумбур мнений, выкрики, эмоции, порождаемые этим всероссийским телеграмофоном. Кто-то осуждает, кто-то защищает. Но проскользнуло: это протест б е д н о г о мальчика против унижения его именно как бедного и сироты, беззащитного в этом мире. Это обличение жестокосердия учителя, но главное – это протест против имущественного расслоения учащихся в нынешних школах (классы элитные и классы для бедных), ставшего нормой. Дело не в учителе, а в системе.

* * *

«Листопад» продолжается. Умер Лев Яковлевич Лившиц – старейший в Саратове профессор невропатолог и нейрохирург. Не остается мастеров. Их все меньше у станков, среди летчиков, среди врачей. Деньги отделены от народа, народ вымирает, вымирает качество, квалификация и мастерство.

* * *

Врачебная кабала за гроши. Зарплата – 2000 руб. Именно так можно охарактеризовать труд молодого врача в больнице. Каждый день 20 тяжелых больных, поступление новеньких, выписка, 5–7 дежурств в месяц. Масса писанины, бесконечные долги, когда приходится дописывать истории болезни дома. Некогда почитать книги или сходить в театр, хотя бы раз в месяц. Никакой личной жизни. И ничего нельзя сделать. Одна из врачей – как-то сказала мне: «Все время спать хочется». Все это звучит, как тихий стон. Красота профессии умирает от недосыпания. А ведь хороший доктор. Я ее называю «Грустиночка» Вспоминается рассказ А.П.Чехова «Спать хочется», как затурканная и уставшая девочка – подросток задушила ребенка, которого ей каждую ночь оставляли хозяева, и наконец-то заснула.