Перерождение (история болезни). Книга четвертая. 2003–2004 гг. - [53]

* * *

Теплоходы на Волге – те же, советские, латанные-перелатанные, но уже частные. Пляжи – те же, советские, уже частные, не очень ухоженные, но с шашлыками. 20–30 руб. за вход (за вход в воду пока не берут). Для переправы, куда пристают лодки, перевозящие население на острова и обратно, оставлено 50 метров берега. Это общий выход к Волге, сама Волга тоже пока общая. Судоремонтный завод закрывают – нечего ремонтировать.

* * *

Провокации Грузии в Цхинвали продолжаются. Жители-осетины прячутся в подвалах. В городской больнице скопление раненых. Осколки от снарядов разбивают стекла в перевязочных. Минометный обстрел ведут из грузинских сел – анклавов в Южной Осетии. Наглость Саакашвили оплачена. Революция роз превращается в революцию кровавых слез.

* * *

Проповедь владыки Кирилла по телевидению – о вероотступничестве. Даны его варианты: 1)ушел и оклеветал; 2) просто ушел, разуверился; 3) и ушел, и не ушел (и нашим и вашим). И наоборот: не отказался и под страхом смерти (как коммунисты в войну). Эта классификация универсальна и вполне может быть применена и к нашим идеалам. Когда-то профессора Осипова предали анафеме за вероотступничество, так как он стал проповедовать научный коммунизм. А как относиться к вероотступникам во власти – бывшим коммунистам, коммунистам ли? А в общем-то была бы вера. Отсюда и имя Вера (Верочка). По-настоящему верящих в народе уважают. Конечно, есть и такие, кому доводить свои сомнения до отступничества, не хочется. А от сомнений никуда не денешься. Сомнения в принципе очень необходимая категория. А что касается отца Кирилла, то в его святость и даже честность я не верю. Раздробили церковь и воинствуют. У всех Христос, но у каждого свой кусочек Христа. В Саратове прошел антимормонский митинг – конечно по инициативе традиционной церкви.

* * *

В монастырь, что расположен под горой на 1 Дачной, возле родника, доставили мощи Сергея Саровского. По этому случаю велели убрать торгашей с улицы. Мощи святых возят по всей стране – от Курил и Сахалина до Карелии. Настоящих человеческих ценностей защитить не могут и пытаются религиозными святынями восполнить дефицит духовности. Это наступление признак слабости церкви. Становясь ежедневным, оно теряет новизну, превращается в банальность, а главное не решает проблем народа.

* * *

Из Ставрополья пришли газеты, издаваемые местными организациями ВКПб, а также труды самой Нины Андреевой, к сожалению аж 1992 г. Видимо, она верна себе, прежней, и в 2004 г. В газетах дана анатомия форм борьбы с режимом: неповиновения, неучастия, сопротивления. И прекрасно.

* * *

Кое-кто из моих товарищей – единомышленников – мог бы обвинить меня в приемлемости обывательских оценок происходящего в стране, в терпимости к непартийным, общечеловеческим формам протеста, в допустимости выхода за пределы строго уставной и программной партийности (то есть ее более мягкого понимания), в представлении об ограниченности значения самой принадлежности к партии (сегодня – да, завтра, как покажет жизнь), а также того, что партийность не обязательно требует формального членства в партии. Но ведь собственный выбор обязательно должен быть свободен, самобытен, только тогда он будет эффективен. Нельзя буквально соответствовать размерам партийного билета. Это мы уже проходили. Люди по-разному близки к нашей идее, но не следует искусственно требовать от них абсолютной и одинаковой близости к нам. Этого нельзя требовать даже в любви. Высказывания профессора Г.Б.Федосеева (я приводил его ранее) о достаточности даже в наше время честной профессиональной и человеческой позиции в отстаивании идеалов добра и прогресса удивительно и независимо точно воспроизводятся в позиции профессора В.А.Кондурцева (я об этом тоже писал), позиции моей дочери Маши и других моих друзей. Эти прекрасные люди более активной, политической, позиции не принимают. Как с этим быть? Жизнь – это борьба, по Марксу. Партийная жизнь – вдвойне. Для коммуниста это осознанная целеустремленная форма борьбы, преследующая политические цели.

За годы советской власти мы привыкли к представлениям о партийной работе как организаторской и просветительной деятельности. Собрания, съезды, планы того времени также включали в свое содержание понятие борьбы, но без политических целей. Мы привыкли думать, что политика – это где-то и кто-то. Условия советской власти и социалистического хозяйства этому способствовали. За нас думали вожди, «кормчие», Политбюро…А теперь, когда этих условий не стало и очертания политического врага стали отчетливыми – и в целом, и для каждого, понятие борьбы приобрело непривычный, острополитический, характер. В его основе отношение к власти и к собственности. Достижимы ли чисто профессиональные и человеческие ценности вне решения этих вопросов? Только частично и временно. Грабят народное внаглую! С точки зрения просто советского человека это же хорошо видно. Отсюда следует вопрос: можно ли оставаться честным среди воров? Не воровать самому? И ждать, когда тебя обворуют, тем более со стороны государства это происходит постоянно? Воруют же! Закрывшись подушкой индивидуальной честности, можно под подушкой этого и не замечать и даже оставаться счастливым. Не замечать и писать хорошие книжки, читать интересные лекции, не видя, что это уже куплено или обесценено. Сглаживая острые углы грабежа, внушать мысль, что слепой крот тоже полезен.