Перенастройка. Россия против Америки - [47]

Школьный учитель помогает выигрывать войны и отражать внешние и внутренние угрозы. Отсутствие школьного учителя и идейного содержания обучения ведет к войне гражданской. Неграмотные толпы вышедшего из повиновения народа являлись носителями культуры, враждебной по отношению к культуре верхов, которая воспринималась ими как «господская».

Победа красных в Гражданской войне была предопределена культурным разрывом. В отличие от белых большевики не отделяли себя от «черни». Они говорили с народом на языке, понятном народу.

Не столько пропаганда, сколько культурный разрыв обусловил антагонизм и ненависть периода Гражданской войны. Предположим, победили бы белые. Разрыв от этого бы не исчез. Сегодня не очень принято обращать внимание на такие вещи, но вступление белых в города начиналось с еврейских погромов и массовых повешений. Если бы победила «белая кость», столыпинский галстук надолго украсил бы шею России. Но никакие репрессии так и не смогли бы преодолеть культурную пропасть между Россией городов и Россией деревень. Продолжали бы существовать богатые «магараджи», наслаждающиеся европейским искусством, окруженные морем неграмотных и полуграмотных неимущих босяков.

Тот, кто хочет увидеть, какой была бы Россия в случае победы белых, должен ехать не в Голландию или Бельгию, а в Египет, Пакистан и Индию. Мы действительно совершили большой скачок. Причем скачок совершила не столько Россия городов, сколько Россия деревень. И не столько те, кто остался в деревнях, сколько те, кто перебрался в города. Именно они стали главными потребителями плодов революции. Сегодня в России практически невозможно найти неграмотного взрослого, хотя даже в Соединенных Штатах попадаются личности, обращающиеся к соседям, чтобы помогли определить, где в государственном бланке поставить крестик.

Декреты о развитии системы школ, о всеобщем образовании и о ликвидации неграмотности были приняты советским правительством в 1918–1919 годах, в разгар Гражданской войны. Уже к концу 30-х годов более 90 процентов взрослого населения умели читать и писать. Масштабы подвига, совершенного русской разночинной интеллигенцией в 20—30-х годах, трудно представить. За каких-то десять лет грамоте было обучено не менее 60 миллионов человек взрослого населения!

Многие из тех, кто уехал сам или кого послали добровольно или же по принуждению в «глубинку», остались там на всю жизнь, став основой местной интеллектуальной элиты в местах, не знавших до того цивилизации и печатного слова.

Революциями мало кто остается доволен. Все происходит слишком быстро. Российская городская интеллигенция в ее значительной части тяжело пережила период полунасильственного культурного «скрещивания» с народом. В отсутствие демократических традиций представление российской интеллектуальной элиты о выполнении обязанностей перед нацией было абстрактным. «Служение народу» — это да, а общение с народом — это низко. Тяжело воспринимались культурные последствия политического разрыва с Западом. Люди, привыкшие вариться в европейской культурной кухне, оказались предоставлены сами себе и варились в собственном соку. Постепенно возникало ощущение, что основная культурная жизнь там, за бугром, а внутри «железного занавеса» ничего стоящего как бы не происходит.

В свою очередь, для народа культурная революция была полной неожиданностью. Слишком быстро произошел переход от традиционной культуры к индустриальной. Бывшие крестьяне не успели ее переварить. Соответственно что легко дается, к тому легко и относятся. Возник советский облегченный подход к культуре. Можно было воспользоваться «пролетарским происхождением», чтобы попасть в ряды печатаемых авторов, получить ученую степень. Пропорциональные квоты, разнарядки, призванные облегчить попадание людей «из низов» в интеллектуальную элиту, в большинстве случаев играли свою положительную роль, но не так уж редко превращались просто в халяву, когда можно было продвинуться по социальной лестнице, спекулируя своим социальным или этническим происхождением. Сегодня подобная картина наблюдается в странах Запада, которые вслед за нами ввели систему пропорциональных квот для меньшинств и людей с различными дефицитами в «стартовых позициях». Чрезмерная политкорректность постепенно приводит к вымыванию таланта из сферы культуры и распространению идеологически правильной серости. Это произошло в СССР, сейчас все сильнее сказывается в странах Запада.

Однако нравятся революции или нет — они происходят. Результатом культурной революции в СССР стала индустриализация всего общества, преодоление культурной пропасти между классами и социальными группами. Это не привело, как ожидалось, к немедленному воцарению всеобщего счастья, но заложило фундамент для будущего развития.

В первые годы гласности и перестройки антисоветская пропаганда велась 24 часа в сутки. Диссидентствующие деятели культуры обещали «вытащить из запасников» и из «ящиков стола» то, что они ваяли «вопреки системе». Прошло 20 лет. Из ящиков ничего особо путного, за исключением нескольких произведений, интересных для ограниченных «групп интересов», не достали. В запасниках тоже никаких новых, ранее не известных откровений не обнаружено. Разоблачительные произведения начала перестройки отшумели и унеслись куда-то. На экранах и книжных полках царит советский и квазисоветский