Перенастройка. Россия против Америки - [46]

Попытки Америки использовать механизмы ООН в бывшей Югославии и НАТО в Ираке окончились неудачей. Никто, кроме американцев, серьезного вклада в «многосторонние усилия» не внес. Эффект присутствия «союзников» вызывал у американского командования только дополнительную головную боль. Факт налицо: Америка сегодня предстает в роли единственного мирового жандарма. Наличие дееспособного и вменяемого контрагента в Восточном полушарии отвечало бы стратегическим интересам США.

У Америки и России гораздо больше общих стратегических интересов, чем различий. В свое время платные пропагандисты обеих стран сделали друг из друга образы пугал, и это до сих пор мешает и на бытовом, и на политическом уровне. Но ни нам, ни им не нужно, чтобы российское ядерное и обычное оружие когда-нибудь попало в руки экстремистских наций или организаций. Ни нам, ни им не нужно доминирование европейцев или китайцев в освоении российских природных богатств. Ни нам, ни им не нужно чрезмерное усиление ни Европы, ни Китая. То есть объективных оснований для политического сотрудничества не меньше, чем препятствий к нему.

При этом падать в объятия Америки необязательно. Страстная любовь вряд ли возникнет. Слишком несовместимы историческое прошлое и политико-культурные особенности. Необходимо исключить прямую конфронтацию и договориться об устройстве послевоенного[30] мира с учетом не только западных, но и российских интересов.

Культурный шок

В современном мире «ружья нового образца», по выражению Бисмарка, продаются и покупаются. Возможности мирового рынка вооружений уравнивают поражающую силу сторон в конфликтах, и они не могут нанести друг другу убедительного поражения. Примеров много — Иран — Ирак, Израиль — Сирия, Индия — Пакистан, Китай — Тайвань, Вьетнам, Афганистан, Англия — Аргентина… Гонка вооружений не приносит победы. Ядерные ракеты СССР и США так и остались стоять в своих бетонных стойлах. Политическую победу западному союзу принесли в 1980—1990-х годах не ракеты, а промывка мозгов, осуществленная, в том числе и тем самым школьным учителем, значение которого по сравнению с «ружьями» в свое время подчеркнул Бисмарк, поддержанным всей мощью массовой культуры и рыночной экономики.

Американскую школьную систему в России принято считать некачественной и неэффективной. Однако результаты обучения налицо. Даже во время массовых протестов против войны во Вьетнаме американская молодежь, за исключением отдельных представителей, сразу же зачисленных в изгои, выступала не против страны и не против «системы», а против определенной политики определенных людей.

Можно накачивать армию деньгами и техникой, а экономику инвестициями, но результат будет далек от возможного, если у людей отсутствует патриотическая мотивация. Возможности рубля и доллара в поддержании трудового энтузиазма ограничены. Деньги могут заставить человека работать для поддержания существования — от и до. Только патриотическое чувство, желание процветания не только себе, но и своей семье, своему городу, своей стране порождает сверхусилия и дает силы для достижения уникальных результатов, без которых нет настоящего прогресса.

Сегодня в России правит рационализм, продающий себя за высшую ценность. Государственные чиновники стремятся максимизировать власть, бизнесмены — прибыль. Но рациональным результатом жизни является всего-навсего смерть. Цезари и крезы, как и их подданные и клиенты, в конце концов, превращаются в песок. Рационального смысла в жизни нет. С точки зрения рационализма самым рациональным состоянием является абсолютный нуль, ничто. Ибо затраты энергии при этом отсутствуют, усилий нет. Жизнь приобретает смысл только своей нерациональностью. Экономика, рационализм — это только материал для нерационального.

Что такое нация в рациональном смысле? Это — нонсенс. Нации в рациональном смысле не существуют. Кто больше платит, тот и соотечественник. Нация нерациональна, как и ее история и культура. Наши патриотические эмоции нерациональны. Родину любят не за ВВП и не за предоставляемые ею льготы. Если эта жизненно необходимая нерациональность не поддерживается и не создается вновь, то нация исчезает, так как исчезает смысл ее существования.

Расцвет высокой русской культуры в XIX — начале XX века привел к углублению пропасти между верхами и низами. Нельзя сказать, чтобы культурный разрыв не осознавался или не вызывал беспокойства. Политкорректность тех дней заставляла деятелей высокой культуры делать реверансы в сторону «корней», признавая за традиционной культурой некую исконность и начало всех начал. Однако в культуре низов было трудно увидеть истоки переживавшегося Россией «серебряного века».

Вовлеченность народа в культуру в то время рассматривалась прежде всего с позиций ликвидации неграмотности. Об уровне массовой дореволюционной культуры 80 процентов населения можно судить по лубочно-массовой литературе тех дней и воспоследовавших революции и гражданской войны. Это уровень современного детского сада, причем не старших групп. Мы даже не осознаем, как велико пройденное нами всего за 70–80 лет расстояние.