Перемирие - [87]
Ведь изначально мы люди. До определенного момента. А потом, наверное, уже и не люди. Вот хэррингов, например, взять — люди они или нет? Уж скорее нет. Значит, нелюди? Осознают ли они это? Осознаем ли мы все, что перестаем быть людьми?
А он — тот, что стоит предо мной, — он-то понимает, что перестает быть просто Вороном и становится чем-то иным?
А ведь тогда и предположить не могла, КЕМ он становится….
— Где ты собираешься искать книгу?
Дарсай пожал плечами.
— Ты уверен, что она здесь? — не унималась я.
— Да, уверен. Пойду я, раздобуду что-нибудь на завтрак. Водиться тут что-нибудь, а, тцаль?
— Откуда я знаю?
— Ну, барсуки какие-нибудь или еще что… Ладно, пойду я. Скоро вернусь.
Легко нагнувшись, он подхватил перевязь с мечом и направился к двери. Я молча смотрела ему вслед: он явно устал от моих глупостей и стремился от меня сбежать. Дарсай вышел и закрыл за собой дверь, а я осталась сидеть на кровати с беспорядочно накиданными плащами. О чем я думала? О пророчестве занда? О том, что мы будем есть на завтрак? О том, что будет, когда Перемирие закончиться? Я и сама не знаю…
Легкие шлепающие шаги быстро прозвучали по коридору.
— Эй, ты здесь? — крикнул веклинг, вбегая в комнату. Он был босиком, с сапогами в руках — по одному в каждой руке.
— Ну, я здесь, и что? — сказала я, покойно складывая руки на коленях.
Веклинг остановился так резко, словно натолкнулся на что-то. Один сапог выпал у него из руки. Рассмеявшись, я кинулась поднимать его, и мы столкнулись с веклингом над сапогом. Он тоже засмеялся, сидя на корточках и глядя на меня веселыми алыми глазами.
— А он где?
— Не знаю. Пошел ловить завтрак.
Веклинг приподнял одну бровь.
— Он решил, что здесь есть на что охотиться?
— Ну, надо же нам что-то есть.
— Логично. И как у вас все прошло?
— Что — прошло?
— Не делай невинный вид, тцаль. Как у вас все вышло?
Я только улыбнулась и отошла к кровати. Машинально я стала складывать плащи, разбросанные на кровати. Веклинг подошел и сел на кровать, кинув сапоги на пол.
— Ну, что ты молчишь? — сказал он, глядя на меня снизу.
— Я не думала, что тебя интересуют подобные вещи, — сказала я шутливо, — Такое любопытство подходит скорее девушке, не знавшей мужчин, чем тебе.
— Но ведь он пошел к тебе?
— Да.
— И как он?
Ах, словно мы в степи оказались, и воздух был полон травянистой горечи, и небо было огромно, и земля приветлива — ничего общего со здешними суровыми скалами. Извечное наше любопытство — кто ты, какой ты? — какой я? Мы словно зеркало друг для друга, мы всегда задаем вопросы.
— Я… не знаю.
— Ты улыбаешься.
— Да. Я не знаю, что сказать. Это было… очень странно.
— Не так, как с людьми?
— Когда любишь, всегда не так, понимаешь?
— Нет, тцаль. Этого мне не понять.
Я плюхнулась на кровать рядом с веклингом. Его руки в перчатках были зажаты между колен. Я обняла его за плечи и прижалась подбородком к его спине.
— Я почему спрашиваю. Он очень изменился в последнее время, — сказал веклинг.
— Из-за чего?
— Что из-за чего?
— Из-за чего он изменился?
— Откуда я знаю? — сказал веклинг, бросив на меня странный взгляд, — Мне ведь не сто девяносто.
— Да, — сказала я тихо.
Да, он так стар, что не всякий Ворон его поймет. И мне вдруг страшно стало оттого, что его не было сейчас рядом со мной.
Предчувствия, видения, смутные грезы — все мы опираемся на это, такова природа Охотников. Порой ты видишь будущее очень ясно, порой оно подобно утренней дымке; но таких четких видений, как в этот раз, у меня еще не было. И то, что я видела впереди, было тоскливо и безысходно.
Нам суждено было встретиться в бою. Мне с ним суждено было встретиться в бою.
А его не было рядом со мной. Уходили мгновения, которые я могла провести с ним, уходили безвозвратно. Веклинг сидел, не шелохнувшись.
— Пойдем, хоть крепость посмотрим, — сказала я, — Может, хоть книгу найдем эту дурацкую.
Веклинг посмотрел на меня.
— Я не хочу здесь задерживаться, — сказала я.
— Торопишься на Границу? А ты думала, что, добравшись до юга, мы разъедемся в разные стороны?
— Думала.
— И что же, тебе все равно?
— Знаешь, кому все равно? — сказала я, поднимаясь на ноги.
Веклинг смотрел на меня печальными глазами.
— Вы говорили об этом?
— Да, — сказала я, чуть подняв голову и улыбнувшись. То была невеселая улыбка.
Веклинг сочувственно покивал головой.
— А ты так любишь его?
— Не так, — отчетливо сказала я.
Ворон усмехнулся.
— Пойдем, — сказала я, — Вам же все равно искать, а он еще не скоро вернется.
И мы пошли. До возвращения дарсая мы успели обыскать почти весь этаж. В общем-то, искал в основном веклинг, а я просто ходила и разглядывала гобелены на стенах.
В холодном белом свете зимнего дня заброшенные комнаты выглядели особенно неприглядно. Все следы разрушения и беспорядка, скопившиеся за последние пятнадцать лет, ясно видны были в этом беспощадном зимнем свете. В солнечные летние или осенние дни, когда солнечный свет делается желтым и теплым, любые руины выглядят, в общем-то, неплохо, но зимой все это бывает таким жалким, как бывает жалок бродяга посреди ярко освещенной опрятной комнаты. Весь этот хлам в углах и под кроватями, слой пыли, уже нарушенный нашими следами, паутина, свисающая с потолков и перекрытий, грязные пыльные гобелены на стенах…
Второй выпуск альманаха «Фантасофия» составлен на основе произведений малой литературной формы — рассказов писателей Республики Башкортостан, работающих в жанрах остросюжетной беллетристики: фантастика всех направлений, мистика, детектив, приключения.
Среди нас встречаются странные люди. Единороги в том числе. они ходят рядом с нами. Хуже того, вы сами можете оказаться неведомым существом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"ЗЕРКАЛО" Фантастика? — да, здесь есть космические корабли. Фэнтэзи? — да, здесь есть магия. А, в общем — просто любовь к земле, к тому месту, которое ты всегда несешь в сердце.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.