Перемирие - [81]
Я протиснулась между Воронами и приблизилась к дверце — с чувством гнома, который после скитаний по домам, предназначенным для громадин-людей, вернулся в личный свой домик. Эта дверца была сделана точно под мой рост, только я и смогла бы пройти здесь, не нагнув головы. Не сегодня и не вчера вытесывали и полировали эту дверь, вся она была выщербленная, словно сделана была тысячу лет назад, да так, наверное, и было. Как же приходилось пригибаться часовым, если они и вправду стояли на этом балконе.
Какой-то тихий шелестящий звук я услышала за спиной и обернулась. Дарсай опустился на пол, прислонившись к невысокому ограждению балкона и согнув в коленях расставленные ноги. Бледное лицо с синеватыми губами и кругами вокруг глаз обращено было к нам. Встревоженный веклинг склонился над ним. Дарсай еле заметно усмехнулся, встретившись с ним взглядом.
— Пока вы думаете, я посижу, — буркнул он, — Устал я что-то.
Одними губами я задала вопрос, пристально глядя на него, но он только покачал головой. Веклинг выпрямился, пригладил волосы и обернулся ко мне. Все оживление ушло из него, и его лицо тоже стало вдруг таким же усталым и жалким, как лицо дарсая. Прилив сил продолжался недолго. Несколько секунд я смотрела на них, чувствуя, как и меня охватывают уныние и усталость. Я снова увидела серое мглистое небо, бесконечный снег, засыпавший все вокруг, ощутила холод и сырость, пробиравшие до костей. Гор, окружавших крепость, не было видно за снежной пеленой. Я отвернулась от Воронов и, присев, заглянула в замочную скважину. Там было темно. Когда-то я лазила в сокровищницу лорда Марлона за изумрудами и рубинами, которыми Итен и я расплачивались в цирке и на ярмарках. Это только на Севере ценят подобные побрякушки, у нас же это обычная валюта, денег на юге не печатают, и северные монеты тоже не имеют хождения.
— У кого-нибудь есть кинжал? — спросила я.
Веклинг вложил в мою руку узкий стилет с гладкой черной рукоятью. Я повертела его в руках, прежде чем приняться за работу, — таких я еще не видела. Это не была вранжья работа, вранги не делают таких гладких, без украшений рукоятей, они любят затейливостью и тем более уж это не было изделие рук человеческих, такого странного голубоватого металла я сроду не видела (от нелюдей-то можно ожидать любых странностей, кто их, этих нелюдей, знает).
— Откуда у тебя такая штучка? — спросила я, полуоборачиваясь к нему и сдувая упавшую на глаза прядь.
Веклинг стоял, прислонившись к стене. Выглядел он не слишком хорошо, что и говорить.
Я отвернулась и, опираясь одной раскрытой ладонью об мокрый каменный косяк, стала поворачивать лезвие в замочной скважине, слегка нагнув голову на бок.
— Это старый кинжал, — сказал веклинг за моей спиной, — Он из могильников в пустыне, я нашел его еще харадаем. Я считал, что он приносит мне удачу.
Я спиной ощутила, как на миг он улыбнулся. Несколько неуверенной улыбкой, насколько я чувствовала.
— Что за народ там живет?
— Там никто не живет. Это старые могильники, чьи они, никто не знает. Если там кто-то и жил, то это было еще до нас.
На миг я задумалась и прекратила свое занятие. У Воронов нет письменности. Если тот самый пресловутый занд записывал свои предсказания, то пользовался он нашим алфавитом. И потом они так равнодушны к внешнему миру, сохранился бы в их памяти народ, который жил когда-то по соседству с ними, а потом вымер или ушел в другие края? С другой стороны, я никогда не слышала, чтобы еще кто-то жил в пустыне, кроме Воронов…
— Интересный металл, — сказала я.
— Он не тупится. Не ломается, не плавиться в огне. Так я и таскаю его с самого детства, сначала я думал, что он приносит мне удачу, а потом, наверное, вошло в привычку.
— А он приносит удачу?
Я обернулась и взглянула на веклинга. Он вздернул брови, скорчил какую-то скучающую и равнодушную гримасу и пожал плечами.
— Ты будешь открывать дверь или нет? — сказал он.
— Командир выискался. Может, она вообще не откроется.
— Тогда придется прыгать с балкона. Ты умеешь летать, тцаль?
— Сейчас я тебя научу летать, если не перестанешь меня отвлекать.
Я ожидала, что он скажет что-нибудь в ответ, какую-нибудь очередную колкость, но он промолчал. Дарсай тоже молчал; я чувствовала, что на протяжении всего нашего с веклингом разговора дарсай дремал или просто находился в каком-то забытье, но сейчас вдруг ощутила, что он ушел — в тот самый миг, когда раздался щелчок и дверь отворилась. Интересно, я никогда еще не фиксировала момент перехода Воронов из одного состояния в другое, впрочем, я никогда еще не находилась так близко к уходящему. Миг — и его уже не было здесь, только измученное холодом и жаждой тело все еще сидело рядом с нами.
Я торопливо поднялась на ноги и обернулась. Веклинг склонился над дарсаем, с тревогой вглядываясь в его запрокинутое бледное лицо. Я тронула веклинга за рукав, он повернул ко мне голову, и я протянула ему кинжал. Лицо у веклинга было озабоченное.
— С ним что-то… — начал он.
— Он ушел.
Глаза веклинга расширились; секунду он все так же смотрел на меня снизу, потом выпрямился, потер поясницу.
— Ушел? — переспросил он, — Что, сейчас?
Второй выпуск альманаха «Фантасофия» составлен на основе произведений малой литературной формы — рассказов писателей Республики Башкортостан, работающих в жанрах остросюжетной беллетристики: фантастика всех направлений, мистика, детектив, приключения.
Среди нас встречаются странные люди. Единороги в том числе. они ходят рядом с нами. Хуже того, вы сами можете оказаться неведомым существом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"ЗЕРКАЛО" Фантастика? — да, здесь есть космические корабли. Фэнтэзи? — да, здесь есть магия. А, в общем — просто любовь к земле, к тому месту, которое ты всегда несешь в сердце.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.