Перемещенное лицо. 3. Не Квадра - [6]

Красотка продефилировала мимо еще раз, и тут платье стало прозрачным в области груди. Тоже ничего… аккуратненько и свежо. Нет. Инцест какой-то получится… Конечно, его дочерью девочка быть не может, ей, конечно, не шестнадцать, а чуток за двадцать, но уж точно не тридцать.

– Вы уже бывали здесь, сударь? – мурлыкнула генеральская дочка. – Я впервые удостоена чести присутствовать на званом вечере властителя.

– Я собственность властителя Дана, – любезно ответил Дан. Неужто ж не догадалась, кто может быть одет в один цвет? Ее-то волшебное платье переливается несовместимыми цветами в непрозрачных местах. Да. Тури. Его попугайская аляповатость, его дикое сочетание розового (поросячье), голубого (незабудки), пурпурного и фашистски коричневого. (Любопытно, что память старательно держит ненужную информацию – ну что ему сейчас до того, какие рубашки носили фашисты… и какие цвета соответствуют роду Тури.)

– О! – восхищенно ахнула девица. – Вы так близко знакомы с властителем? О, сударь, как же я вам завидую.

Ну покрутись возле Нирута, мигом познакомишься с ним крайне близко, он тоже быстрого перепихона не избегает, тем более что тут никаких хлопот: юбчонку задрать и все, ни с каким сложным бельем возиться не надо. М-да… сам уже готов наплевать на все и тащить куклу вооон за ту драпировку.

– Да, миледи, – слегка поклонился он. Сам же ввел в моду это «милорд», «миледи». Правда, распространялось сие как раз не на властителей, никто не осмеливался ни к Сарену, ни Флайту так обращаться (кроме них с Алиром), зато вся прочая благородная публика охотно подхватила услышанное на императорском приеме Даново «милорд». Громко прозвучало. Там играл мощный такой симфонический оркестр, так что приходилось всерьез напрягать глотку, и Дан, обменивавшийся репликами о погоде с властителем Майденом, проорал на весь зал: «Да, разумеется, милорд». Было ужасно неудобно, хотя к тому времени Дан приучился не обращать внимания на мелкие неудобства вроде сотни уставленных на него пар глаз. Потом к нему привязалась тогдашняя императорская невестка, нынешняя императрица, с расспросами, как в его мире принято обращаться к дамам. И года не прошло, как все прочие обращение у благородных пропали.

А девица поняла, что он не из благородных, даром что не раскрашен во все цвета палитры. Потому что «сударь» – это к плебсу. Уважаемому, но плебсу. Типа богатых купцов, вампирских банкиров и магистратов, которыми здесь называют мэров. Но даже наидемократичнейший властитель Нирут не приглашает на подобные приемы сударей. Ну-ну, девочка, удовольствий ищем? Или знаем, по какой причине прекратилась карьера бывшего генерала Тури? Или мама рассказывала о своей… хм… любви? Нет, о своей не могла, вот о его любви – запросто. «Ах, дочка, однажды меня любил один человек из простонародья, но не самый обыкновенный, а Меч Квадры властителя Дана, и как любил, как любил…» И правда, как любил… Куда что делось?

Заливаясь краской, девушка робко-робко на него глянула (очень хорошее сочетание – робость и прозрачное платьице) и дрожащим голоском попросила представить ее властителю. Ну какие проблемы, представим, может, Нирут уже местного афродизиакского пойла перебрал, с розового местного вина уже половина гостей готова на другую половину кинуться… Дан и сам готов. Он подхватил трепетную деву под локоток и повел ее сквозь толпу беседующих, кокетничающих, спорящих, пьющих и жрущих… нет, тут не жрут, тут вкушают. А эта стервочка малолетняя и поесть-то не дала.

Нирут разговаривал с Флайтом. Темно-красный, наверное, ему передавал свое категорическое требование явиться на рассвете. Дан прикинулся тупым воякой, протолкался к ним поближе, выждал паузу и не без наглости в голосе сообщил, что девушка так жаждет познакомиться с властителем, что он, Дан, не в силах был ей отказать, даже от тарелки с едой оторвался. Флайт ожег его неприятным взором, да и Нирут слегла обалдел, потому что с женщинами Дан вел себя куда более прилично. Как правило. Но девушке Нирут улыбнулся, предложил бокал вина (розового, собака, значит, все понял правильно) и увлек ее за собой по направлению к драпировкам. Ему уже плевать, что девица не соответствует его вкусам: формы у нее подкачали.

Дан заставил себя посмотреть в холодные серые глаза Флайта.

– Осуждаете?

– Разве неразумных детей осуждают? Их наказывают.

– Прикажете выпороть на конюшне? – прищелкнул каблуками Дан, слегка изгибаясь в пояснице.

– Я не могу приказать, потому что ты принадлежишь не мне. Но я попрошу об этом Нирута, и надеюсь, он не откажет.

А ведь и не откажет, подумал Дан, потому что я и правда перешел границу. Возбудился слишком, потому что тоже вылакал несколько бокалов розового.

– Язык мне отрезать надо, – покаянно признал он. – Простите. То есть вы, конечно, просите Нирута о чем хотите, милорд, я прошу прощения не потому, что испугался порки. Можете и сами это сделать.

– Ты отлично знаешь, что не могу, – отрезал Флайт, – я не вправе распоряжаться чужой собственностью. И ты пользуешься этим со всей возможной наглостью. Мне кажется, что Нирут ушел именно для того, чтобы я мог тебе об этом сказать. Очевидно, его слова ты перестал воспринимать должным образом.