Переломленная судьба - [12]

Из забытья его вывел густой запах еды. Этот запах вышел из закусочной, которая располагалась у входа в школу, миновал двадцать ступенек, пересек спортплощадку, обогнул цветник и наконец остановился перед самым носом Ван Чанчи. Открыв глаза, он увидел чашу с мясной лапшой, которую держал в руках его одногруппник по фамилии Ли. Ван Чанчи глубоко вдохнул; для него это было таким потрясением, будто он увидел Ван Хуая и Лю Шуанцзюй. Одногруппник собрался его покормить, поэтому Ван Чанчи уселся на кровати, взял чашу и опустошил ее в несколько глотков. Чтобы еда как следует улеглась в желудке, он на какое-то время замер в одной позе. Одногруппник потянулся за пустой тарелкой, но Ван Чанчи вцепился в нее мертвой хваткой и не отпускал. Однако через несколько секунд рука его дрогнула, и тарелка со звоном разбилась об пол. Придя в себя, Ван Чанчи извинился. Доктор спросил его, нуждается ли его семья. Ван Чанчи посмотрел на одногруппников. Хлопая глазами, те ждали его ответа. Немного поколебавшись, Ван Чанчи сказал, что они ни в чем не нуждаются.

— Тогда почему ты довел себя до такого состояния? И так уже превратился в бамбуковую жердь, неужели и дальше собираешься худеть? — не отставал врач.

Бледное лицо Ван Чанчи залила краска, он стыдливо понурил голову и сказал:

— Ничего страшного, со мной уже все в порядке.

После чашки мясной лапши и подпитки глюкозой его голова снова заработала, и он наконец понял, что если какую бы то ни было мечту не подпитывать белками, жирами, углеводами, витаминами, минеральными солями и водой, то она, твою мать, будет обречена на провал! Выдернув капельницу, Ван Чанчи отправился к Хуан Кую. Хуан Куй для начала его накормил. Ван Чанчи съел две чашки рисовой лапши, два яйца и, сытый, откинулся на стуле.

— Будешь моим напарником? — спросил Хуан Куй.

Даже не спросив, что именно ему придется делать, Ван Чанчи согласился.

Хуан Куй провозгласил себя генеральным директором компании, которая расположилась в лавке на улице Сяохэцзе. На одной половине помещения занимался своими делами Хуан Куй, а на другой — вел мелкую торговлю его отец. Вывеска над их заведением гласила: «Торговая компания „Тихоокеанский рубеж“», хотя никаких связей с Тихим океаном оно не имело. Впрочем, если притянуть это название за уши, то оно могло относиться к протекавшей прямо напротив небольшой речушке, которая в конечном итоге впадала в Тихий океан. Что касается так называемой торговой деятельности, то кроме мелочевки, которую продавал отец Хуан Куя, никакой другой торговли здесь не велось. При этом их ежедневный приток капитала, включая себестоимость товара, не превышал двухсот юаней. Основная работа Хуан Куя заключалась в сборе чужих долгов, а именно — в их выколачивании. Если ему это удавалось, то он получал отчисления в свой карман. Ван Чанчи объяснил, что ничего не смыслит в бизнесе, на что Хуан Куй ему ответил:

— Это просто. Когда меня будут выбрасывать из окна, ты просто будешь ловить меня внизу.

— С какого этажа? — поинтересовался Ван Чанчи.

— Да без разницы, — отмахнулся Хуан Куй.

Ван Чанчи испуганно посмотрел на свои руки. Хуан Куй несколько раз отправлялся на дело, неизменно одеваясь с иголочки, точно занимался серьезным бизнесом. Ван Чанчи он с собой никогда не брал, но при этом ни разу не возвращался с пустыми руками. Получив отчисления, он приглашал Ван Чанчи отметить это дело застольем. Во время таких званых обедов Ван Чанчи чувствовал себя в сравнении с Хуан Куем совершенным ничтожеством. Когда Хуан Куй уходил по своим делам, Ван Чанчи помогал его отцу торговать. Хуан Куй, увидев это, спросил:

— Тебе это приносит какую-то пользу?

Не зная, о какой пользе идет речь, Ван Чанчи ответил:

— Все равно я сижу без дела, так лучше уж буду помогать в торговле.

Отец Хуан Куя на это заметил:

— Не слушай его, у него еще лобок не опушился, а он уже свысока смотрит на мою торговлю. А сам-то он за счет чего вырос? Не за счет ли папкиной лавки?

По вечерам Ван Чанчи оставался присматривать за лавкой, а заодно помогать с делами. Когда же Хуан Куй с отцом уходили домой, Ван Чанчи продавал товар и одновременно готовился к занятиям. Иногда Хуан Куй оставался в лавке вместе с Ван Чанчи, чтобы поболтать и выпить. Как-то раз поздней ночью Хуан Куй выпил лишнего, после чего взял и выбросил все учебники Ван Чанчи. Пролетев пять метров над дорогой, книги упали прямо в речку. Ван Чанчи прыгнул за ними следом и выловил все до единой. Его одежда вымокла, учебники тоже размокли. Ван Чанчи развесил одежду и книги на сетке кровати и стал их сушить вентилятором. Хуан Куй сказал:

— Ну, допустим, ты поступишь в какой-нибудь университет и после его окончания заделаешься чиновником. Но сейчас даже чиновники все поголовно торгаши. Так на кой тебе вообще куда-то поступать?

— Я не собираюсь бросать это дело, я должен сделать это ради родителей.

— Раз ты хочешь сдавать экзамены, так иди на свои курсы, нечего тут вертеться, — сказал Хуан Куй.

Ван Чанчи выключил вентилятор, и страницы учебников тут же присмирели.

— В голодную пору ты мечтал о еде, а теперь отъелся и снова стал витать в облаках, — не унимался Хуан Куй.