На повышенную секретность новых элементов мы забили - наши агенты в Германии сообщали, что к фрицам попали некоторые образцы наших микросхем, так они попытались искать в них резисторы и конденсаторы, даже что-то нашли, но распределение легирования не проверяли - так у них это и прошло под пометкой "русские пытаются задешево въехать в рай". Думаю, еще лет пять такое продлится - "ну не могут русские что-то придумать, а если и придумают, то сделать". Мы вообще-то и не рассчитывали на глупость врага - не догадались сейчас, догадаются позднее, так что утечку любых секретов мы считали лишь вопросом времени, а результат данного инцидента был всего-лишь приятным бонусом. И так на попытках выкрасть микросхемы попалось несколько шпионов - не только немецких, но и английских, польских, румынских, американских - советские к этому времени уже поугомонились, так как мы объяснили руководству суть наших работ и причины нашего нежелания раньше времени раскрывать их широкому кругу людей - Сталин и сам понимал, что в их структурах есть шпионы, причем не только в плане "надо хоть в чем-то обвинить, чтобы публично не раскрывать истинные причины ареста", но и настоящие. Но из-за этого нам постоянно пеняли на недостаток секретности у нас - слишком много народа знало и пользовалось цифровыми схемами - "Ви жэ нэ думаете, что шпионы есть только у нас ?". Нет, мы так не думали, но и вводить повышенную секретность - значит застопорить работы. А я рассчитывал сейчас получить приличную фору в несколько лет - все-равно, пока на западе поймут что тут делается, пока сообразят полезность новой техники, пока запустят исследования, потом - производства, да еще сколько будут примеряться, проектировать, да пока все расползется в массы - мы шагнем далеко вперед, и при этом нам не придется тыкаться впотемках - мы будем делать "сразу правильно" - ведь главным консультантом буду я, который уже видел, что работает, а что нет, и что вообще может быть - тоже важный момент. Ну, насчет "сразу" - тут уж как получится, как позволят ресурсы.
Так что изготовить хоть какие-то транзисторы - это было не проблемой, проблемой было понять, что они вообще существуют и очень полезны - а такое понимание в это время было, пожалуй, только у меня. Для нас проблемой было улучшение характеристик и техпроцессов - после первых грандиозных успехов пошла долгая и кропотливая работа. Тут и борьба с металлизацией, и биполярные транзисторы, которые у нас пока получались хорошо если один из десятка. Надо было и дальше уменьшать размеры радиостанций - если полупроводниковые диоды применялись уже более года, то в качестве активных элементов у нас пока были лампы - их-то и надо было заменить биполярными транзисторами. Или полевыми - но они у нас стабильно работали только в режиме ключа, а в режимах усиления - раз на раз не приходится, хотя уже отлаживались схемы, где они используются в тракте УНЧ - усиливать радио- или промежуточные частоты они пока не могли, но и это было немалым подспорьем - по сравнению с конструкциями других радиостанций экономия составляла до трех вакуумных приборов, а с учетом больших объемов выпуска - уже десятки, а то и сотни тысяч ламп в год. Да и в ракетах уже испытывались полупроводники - снова и экономия производственных ресурсов, и облегчение конструкции ракет. Советские ученые - прежде всего "наши", но с привлечением и ученых большой земли - как раз и занимались больше разработкой теории полупроводников.
Но и то, чего мы достигли, частично перекрывало возможности машин шестидесятых, а может и первой половины семидесятых годов, так что задел был обеспечен на несколько лет вперед - можно и наукой позаниматься, и поэкспериментировать в практическом применении вычислительной техники для задач управления производствами и лабораторными исследованиями.
Вот под эти работы я и выделил еще одну ЭВМ, уже для лаборатории высоких давлений. По моим расчетам, ее должно было хватить на обслуживание пары десятков устройств - если на них выполнялись однотипные эксперименты, то программа - одна на всех, а параметров-то и надо десяток-другой - так что должно было хватить 256 байт, что были на ней установлены - еще на дискретных конденсаторах. Потом подумали и добавили еще один такой блок. Работа закипела, разве что я в самом начале подкорректировал связку с устройствами, а то экспериментаторы начали было вести к каждому устройству и датчику отдельные пучки проводов. Они и сами уже начинали понимать что "что-то тут не то", так что моя идея шины легла на благодатную почву. Ну а потом я еще раз их подправил, когда предложил использовать не параллельную, а последовательную шину, и не на потенциальных сигналах, а на токовой петле - по своему времени я помнил, что на такие сигналы в моем времени переводилось все что только можно - тут и помехоустойчивость, и скорость работы. Так что к началу мая на компьютере крутился бесконечный цикл, который опрашивал устройства, точнее - регистры их датчиков, отсылал нужные значения в регистры и на исполнительные устройства, и переходил на ту ветку команд, которая требовалась для конкретного устройства в зависимости от его текущего состояния и значений датчиков - тут главное было следить, чтобы время выполнения веток не мешало вовремя опрашивать последующие устройства, чтобы опрос до них добирался не позднее некоторой величины - эдакая реал-тайм псевдо-операционка, построенная на большом цикле.
