Перекресток волков - [94]

— Мир, в котором он будет один!

— Нет, не один, ты ошибаешься. В моей семье никогда никого не бросают.

Уйти всегда легче, чем вернуться…

Луна стояла уже высоко, когда мы, наконец, наткнулись на Дидлайн. Теперь она пахла прелыми листьями и ацетоном. Еще одно лето моей бесконечной жизни закончилось.

Граница легко пропустила нас, потому что я был не просто живым существом, я был частью Леса. А те, что пришли со мной, были частью меня. Дидлайн не увидела нас. И нас не увидело племя. Я так хотел. Я хотел немного тишины. Я хотел, пусть на мгновение, почувствовать себя ребенком.

Дома было хорошо. Как всегда.

Мы шли через поселок, и я, даже не оборачиваясь, чувствовал удивление и интерес Норы. Она никогда не была здесь, не считая нескольких первых часов после своего рождения. Лиза и Бэмби свернули с тропы немного раньше. С ними ушел Кроха. Я хотел, я надеялся, что Эдвард примет его вместо Лизы, которая оставалась здесь, на Земле.

Мы слышали, как заскрипела открываемая дверь. И как охнула Лина, увидев свою дочь.

— Мне нравится, — сказала Нора тихо, когда мы остановились у дверей нашего дома. Осторожно поправила краешек одеяльца, в которое был завернут маленький живой комочек у меня на руках. — Но я немного боюсь, Ной… Я ведь ее совсем не знаю.

— Все будет хорошо, поверь. Мама… она замечательная. Вы быстро подружитесь.

— Может, следовало подождать до утра?

Стояла глубокая ночь, но я был уверен, что Катя еще не спит. Да и, похоже, не только Катя. По всему поселку, то там, то здесь, раздавались чьи-то восклицания, вздохи, смех… Казалось, что волки подцепили вирус бессонницы.

Я прижал левой рукой к груди сонно сопящее чудо и решительно постучал.

— Нет, Нора, не следовало. У вас есть только одна ночь и один день, помнишь?

— Помню… Так мало…

— Больше, чем было у меня, чтобы попрощаться с отцом.

Дверь открылась.

— Ты вернулся… — сказал мой бывший младший братишка.

— Я вернулся.

Меньше всего мне хотелось сейчас выяснять отношения с волком, который даже не приходился мне родственником.

Я чуть посторонился.

— Познакомься, Эд. Это — Нора.

Она застенчиво улыбнулась. Эдди хмыкнул и обнял ее за худенькие плечи:

— Здорово, что ты нашлась, сестренка.

Я понял, что Катя рассказала ему правду.

В коридоре меня сбил с ног маленький смерч:

— Я же говорила, что он вернется, — радостно взвизгнула заметно подросшая Алина. Я подхватил ее правой рукой.

— Конечно, радость моя, а разве были сомневающиеся?

— Были, но я тебе не скажу, кто.

— Почему?

— Чтобы ты на них не сердился. А кто это, Ной? — Алина потянулась к комочку в моей левой руке, чуть не соскользнув при этом на пол.

— Это — чудо, Аля, — сказал я, прижимая ее к себе покрепче. — Самое обыкновенное чудо.

Она обхватила меня за шею.

— Чу-удо-о…

Каштановые кудряшки щекотали мне кожу. Я улыбнулся и посмотрел на Катю. Она стояла в дверном проеме, взволнованная, как перед первым в жизни экзаменом. Я перевел взгляд на Нору. Ее лицо, как зеркало, отражало чувства матери. Меня окатило волной сострадания и какой-то болезненной нежности. А ведь Катя еще не знала всей правды…

— Здравствуй, мама, — тихо сказала Нора.

— Меня готовили к этой встрече всю сознательную жизнь. Ами и Динь никогда не скрывали правды о моем происхождении, хотя и называли меня дочерью. В отличие от тебя я хорошо знала, что меня ждет. И все же я боялась… реакции Кати…

— Это нормально.

Чудо уложили в кроватку Алины. Мама и Нора отправились на кухню «соображать ужин». Эд просто ушел, ничего не объясняя. Со мной осталась только Аля. Она устроилась на стуле напротив кроватки, поджав под себя ноги, и не мигая смотрела на укутанный в одеяло комочек.

— Что такое «чудо», Ной? — спросила она.

— Чудо… — я задумался, — Давным-давно чудом называли то, чему не могли найти объяснения… поразительное, выдающееся, совершенно необычное явление… то, что, как считали люди, вызвано некоей божественной силой…

— А вот это, — Алина невежливо ткнула пальчиком в сторону кроватки, — вот это вызвано божественной силой?

— О да, — я улыбнулся. — Еще какой божественной! Кстати, ее зовут Ноэль. Тебе нравится?

Алина поерзала на стуле, кивнула великодушно:

— Красивое имя… — потом нахмурилась, — Только вот… Ну-у… она какая-то… странная… почти как ребенок, но ведь это же не ребенок, правда?

Я подхватил сестренку на руки, закружил по комнате.

— Ты очень умненькая девочка, мой маленький хитрый волчонок. Умненькая, хорошенькая и смелая…

— Ной! А-а-ай… Но-ой… — Алина радостно пищала, полностью доверившись моим рукам. Она ничего не боялась, смешная лесная фея, дочка моего отца. — Еще-е!

Я подбросил ее в воздух, поймал и осторожно опустил на пол.

— Хватит. Уже поздно, тебе пора спать.

Аля мои слова проигнорировала, тут же снова повернувшись к кроватке.

— Ной, ну скажи, это же ненастоящий ребенок?

— Нет, ненастоящий, — вынужден был признаться я. — То есть не совсем настоящий. У нее нет мамы.

— Как это — нет мамы? — удивилась Аля. — Бедненькая… Ее мама умерла?

— Нет, не умерла, ее просто никогда не было, — я вдруг растерялся, не зная, как объяснить девочке, что дети богов рождаются по иным законам.

— А папа?

— Папа у нее есть… — я почему-то покраснел.