Перекресток Теней - [37]

Я закрываю глаза… и сразу твои руки опускаются мне на плечи… и кружится голова… я наклоняю её немного назад… там — ты… тёплый… родной… желанный… ты наклоняешься надо мной… И сладко замирает сердце от твоих прикосновений… я еще наклоняю голову немножко назад и вбок, чтобы потереться щекой о твою руку… и что будет дальше, я не расскажу никому… Это только мой опыт…»

* * *

«Опыт — это то, что мы получаем взамен ошибок и несбывшихся желаний. Опыт — это часть эксперимента, в котором мы сами принимаем участие в качестве исследуемых объектов.

Каким бы оптимистом я ни хотел казаться, все равно считаю, что жизнь — жестока, несправедлива и горька. Всегда была, есть и будет. Потому что жизнь — это эксперимент над нами, людьми. И все мы в ней — подопытные кролики. Счастливой, беззаботной, легкой жизнь кажется, наверное, только тем, кто лишен возможности адекватно к ней относиться. Но мы называем таких людей сумасшедшими. Жестокость и несправедливость, постоянно сопровождающая нас — в быту, в транспорте, на работе, на рынке, в отпуске, да где угодно — настолько прочно вошла в нашу жизнь, что порой мы ее просто уже не замечаем, стало быть, научились не реагировать возмущением или сочувствием. И это — тоже наш опыт.

И люди, с которыми нас связывает судьба, — это составляющие одного большого эксперимента, к которому можно только прикоснуться, но который невозможно до конца постичь. Вот сказал и подумал, что этими словами могу тебя обидеть… Прости…

Помнишь, недавно мы говорили о снах? Сегодня я хочу тебе кое-что еще рассказать об этом. Представь себе, что какому-то человеку снится один большой долгий сон. Он повторяется чуть ли не через ночь, и каждый следующий эпизод совершенно четко и последовательно продолжает предыдущий. Это как сериал — с одними и теми же героями, отношения между которыми давно сложились определенным образом. И человек, о котором я говорю, всякий раз должен во сне, то есть в этой многосерийной истории, выполнять какие-то задания, участвовать в каких-то событиях, причем, он хорошо понимает, что от его решений или поступков часто зависят жизни других персонажей этого сна, этого сериала. А персонажей достаточно много, и все они разные по характеру, статусу, полу, наконец. Есть женщины, с которыми связано прошлое, есть те, с кем будто бы связано будущее. Есть друзья и есть враги, есть единомышленники и есть предатели. Всё как в большом и захватывающем кино, скорее — экранизации какого-то романа. И хуже всего то, что этот герой ничего не может противопоставить наваждению, он обречен участвовать в этой истории, поскольку она немедленно продолжается, как только он засыпает. Какой же выход — постоянно бодрствовать? Но человек ведь не может не спать вовсе, вот почему тот, о котором я тебе рассказываю, очень страдает от всего навалившегося, но ничего не может с этим поделать. Не идти же к психиатру! Не ровен час, еще и диагноз определенный может выискаться…

Представила, Инна? А теперь ответь, как бы ты сама относилась к человеку, если бы такой отыскался и попросил о помощи? Впрочем, о какой помощи может идти речь? Скорее — о сочувствии, не более…»

* * *

«Бывают такие моменты в природе, когда кажется, что всё это — небо, деревья, погода, косые лучи спрятанного за облаками солнца — как декорация в театре. Шла по улице и видела только что. С севера и востока наступала мгла, так бывает перед снегом, когда тучи полны его и несут уже из последних сил, готовые просЫпаться от любого шёпота и лёгкого дуновения, а не то что от ветерка. А над головой сияли высокие облака, словно софитами, освещённые невидимым солнцем, закрытым не мглой с северо-востока, а светлыми тучами запада. Освещение самое естественное, но показалось таким волшебным и сотворённым чудным образом. И я подумала: Боже, как давно не была я в театре! Как мне хочется снова вдохнуть этот аромат, смешанный из пыли кулис, грима, пудры, декораций, сколоченных из неоструганых досок, старых костюмов и париков, услышать приглушённый гул зрительного зала, увидеть этот волшебный свет, обещающий чудо прикосновения…

…когда целый день падаешь в пропасть, в какой-то момент начинаешь замечать то, что проносится мимо: редкие деревца на уступах, какие-то травинки и даже цветы… эдельвейсы, наверное… так высоко только они растут… и так труднодоступно. О, нет, ещё альпийские фиалки… да много, наверное, только не знаю, как зовут. В голову начинают приходить какие-то мысли, не только отчаяние одно движет сознанием. Сознанием движет ревность… надеюсь, ненадолго… Просто письма от тебя долго нет…

Я много слов могу написать, но всё не то… всё старо… говорено… и читано… всё — штампы… как превратить в слова — дыхание… или биение сердца… или — замирание души… или — трепетание точки… как бабочка — о стекло… где-то внутри ямочки под шеей… Как это было, что я жила, тебя не зная?..

Я просто счастлива, что у меня есть ты — моё Солнышко, мой студёный родник, мой колодец, откуда я могу напиться твоих родниковых слов — если б не было твоих стихотворений, я задохнулась бы от этого графоманства… В прошлые зимы я просто приходила домой и брала с полки любую книгу стихотворений: Ахматову, Цветаеву, Пушкина, Рубцова — кого угодно, или в компе искала — Бродского, Мандельштама, Пастернака — чьё имя наберёт рука — и читала всё подряд, чтобы просто не сойти с ума… А теперь я читаю тебя, и тоже всё подряд, а потом перечитываю снова и — веришь? — нахожу новые слова для себя, новые образы, новые посылы, которых прежде не замечала. Как это получается, что раньше, при первом прочтении я их пропустила…