Перекресток миров - [2]

Я вздохнула и постаралась отрешиться от собственных эмоций:

— Зал я не запомнила, лишь ощущение, что он большой и ярко освещенный. Ужас от нападения той гадости. Камень стоял чуть ближе к стене, противоположной входу, и мы как бы зашли за него, да? Нигде, ни в каком месте я не чувствовала магии, да и алтарь этот не светился и вообще не подавал признаков жизни. Вы отбивались, а я прислонилась к камню. Было чувство безысходности и печали, я заплакала и вдруг почувствовала тепло.

— Ты его почувствовала до или после того, как заплакала?

— В смысле, ты думаешь, что мои слезы могли что-то активировать? Ну не знаю. Все происходило очень быстро, а вокруг творилось черт-те что, поэтому я не знаю, был ли камень активен изначально. Но когда я почувствовало тепло, оно было… сначала физического свойства. Просто тепло. А потом пришло понимание, что это тепло силы. Магии. Или оно преобразовалось в какой-то момент… Я не различала в этой магии какой-либо стихии, скорее это просто было понимание на внутреннем уровне, что вот она — сила, и эту силу можно использовать. Не для подпитки, а именно применить свои возможности здесь. Не знаю, почему я так подумала. Могло ли это быть внушенное ощущение? Вполне. А может, я просто увидела хоть какой-то шанс на спасение и решила им воспользоваться. Дальше вы знаете. Нам очень повезло.

Геллард покачал головой:

— Не думаю, что это просто везение. Стихии помогли вам. И я, как никогда, им за это благодарен.

Карт рассказал, что произошло после нашего перемещения. Стражники и дознаватели их службы оказались довольно быстро на месте происшествия, все-таки многие жители Балфа знали нас в лицо. Но допрашивать было некого: перевернутая повозка с цыганским скарбом и мертвая старуха, раскрывшая в застывшем крике рот.

— Старуха? — я удивилась. — Там была довольно молодая женщина.

— Личина. Видимо, чтобы не бросаться в глаза.

— Но почему она была мертва?

— Тот активатор портала оказался с двойным дном. Тебя он должен был перенести к цели, ее — убить очень хитрым заклятием. Как будто она дала кому-то клятву полной верности и не исполнила ее. Но она не давала. Мы пока разбираемся, как можно было это сделать без добровольно отданной капли крови, но то, что ее изнутри сожгло именно наказание, — точно. И пытаемся понять, откуда она взялась. Это сельша, и пусть они всегда были одиночками, ее имя и постоянное место проживания могли бы стать ниточкой.

— И опять там никаких других магических следов? — я уже была заранее готова к ответу.

— Опять. — Карт вздохнул.

— Мы более-менее можем быть уверены в одном: Сарду — скорее всего Сарду — зачем-то нужна именно ты. И он будет добиваться тебя всеми способами. Анна, кроме дворца и Академии, в остальных местах слишком опасно. Пока происходят все эти странности, я попросил бы — а если надо, прикажу — никуда больше не выходить. Это понятно? — к концу монолога голос Гелларда стал максимально сух. — И более того. Мы еще подумаем, может, отошлем тебя куда-нибудь в безопасное место. Я подумаю, — подчеркнул он.

Что там Рон говорил? В обязательном порядке подчиняться Императору придется даже мне? Ну что же, я не возражаю. Меня до сих пор передергивало и тошнило, когда я вспоминала те подземелья.

Мы остались в императорском дворце до следующих выходных. Я была еще слаба, да и у Рона много дел, а он не хотел отправлять меня в Академию одну. Я читала книги, периодически выбиралась на различные обеды, устраиваемые дружественными лицами, и корила себя, что не попросила у Гелларда доступа в закрытую часть библиотеки — был ведь удобный случай. Но Императора я больше не видела, а Арий меня избегал. Не то чтобы мы до произошедшего везде ходили парой, но сейчас это выглядело странно. Если мы с ним пересекались, то держался он максимально вежливо и отстранение, говорил немногословно и старался как можно быстрее уйти. Сам он больше не приходил, хотя друзья у меня в комнате собирались регулярно.

Я злилась. На него — за холодность, на себя — за те чувства, которые он во мне вызывал. Он нравился мне. Очень. И тогда, когда был отстранен и похож на мраморную статую. И тогда, когда бесился. И когда его глаза выражали страсть. Мне нравились его манеры, его чувство превосходства, его благородство и жесткость. Я понимала, что не я первая и не я последняя, потому и злилась. Меня больно задевало его безразличие. Я была взрослая женщина и не собиралась бегать как собачка за тем, кому я не интересна. Ну или интересна только иногда.

И мучилась оттого, что побегать-то как раз хотелось бы.

Я даже с радостью вернулась в Академию и полностью погрузилась в учебу. Так и переживать времени не было: пришлось наверстывать пропущенное, да и новые уроки становились все сложнее. И у меня теперь был дополнительный стимул: все время думала, выжила бы я, попади в Проклятый город одна? Выводы были, прямо скажем, неутешительные.

ГЛАВА 2

У меня прибавилось дисциплин с боевыми магами. Теперь, кроме отработок на полигоне под руководством неизменного Тхарна Акра и уроков боя с холодным оружием, я изучала огненную и водную боевую магию — опять же с группой Эля, а также типично эльфийское искусство с Ариэлем: стрельбу из лука, умение быстро и бесшумно перемещаться по лесу, работу с животными. Животных — лошадок, там, собачек — я, конечно, любила, но вот усмирять диких волков и мустангов оказалось несколько другим занятием. А эльфы могли «договориться» практически с любым, даже самым злобным животным, и потому прекрасно себя чувствовали в одиночку в глухих лесах.