Перекрестки - [73]

Шрифт
Интервал

Подняв голову, Тони увидел, что на него надвигается бурный водяной вал. Деваться было некуда, он стоял, раскинув руки, и ждал, когда вода подхватит его. Река вернулась.

16

Кусок пирога

Бог в каждом человеке находит потайную дверь,

через которую в него и проникает.

Ральф Уолдо Эмерсон

— Мэгги?

— Ай! — воскликнула Мэгги, роняя стакан с мукой на кухонный стол. — Что ты подкрадываешься ко мне так неожиданно? Пропадал где-то почти двое суток, бросил меня со своей дочерью в больнице, а теперь напугал до полусмерти. Посмотри, что ты наделал.

— Мэгги!

— Ну что?

— Я так рад тебя видеть, Мэгги! Правда-правда. Я не говорил тебе, как много ты для меня значишь? Я так благодарен…

— Тони, у тебя с головой все в порядке? Не знаю, где ты был, но ты на себя не похож. Говоришь, как больной.

Он счастливо рассмеялся:

— Может быть, но мне хорошо, как никогда.

— Хм. Должна поставить тебя в известность, что врачи с тобой не согласны. Дела твои идут не слишком успешно. Нам надо поговорить — можно это сделать как раз сейчас, пока я готовлю яблочный пирог. За те два дня, что ты пропадал в самоволке, тут много чего случилось. Мы должны составить план действий.

— Яблочный пирог? Обожаю. А по какому случаю? — Тони чувствовал, что Мэгги с трудом сдерживает улыбку и что ее распирают совершенно особые чувства. — Подожди-ка, подожди-ка, я, кажется, и сам знаю. Ты печешь пирог для Кларенса?

Мэгги рассмеялась и махнула рукой.

— Ну да, он едет сюда перекусить после смены. Мы с ним много говорили по телефону в эти два дня. Он находит меня, — она театрально взмахнула руками, как дебютантка на сцене, — «довольно таинственной». Хочу тебя предупредить, что если поцелую его, то чисто случайно, забыв о тебе. Но это я так говорю, на всякий случай. Я буду стараться не забывать, но… сам понимаешь…

— Потрясающе! — вздохнул Тони, пытаясь представить себе, каково это будет, если он начнет перескакивать от одного к другому, как мячик для пинг-понга.

Мэгги между тем собрала рассыпанную муку, выкинула ее в раковину и стала доставать различные ингредиенты для пирога.

— За двадцать минут в больнице, — говорила она, — я узнала о тебе больше, чем ты рассказал мне за все время, что обитаешь у меня в голове. Я сначала жутко разозлилась на тебя за то, что ты так третируешь своих родных. Твоя жена — бывшая жена — настоящее сокровище; твоя дочь совершенно уникальная женщина, и ее гнев не мешает ей все еще любить тебя, несмотря ни на что. И, Тони, хочу сказать, что сочувствую тебе, от всей души сочувствую по поводу Габриэля. — Она помолчала. — А что такое у вас с Джейком? Вот этого я еще не понимаю.

— Мэгги, подожди, не все сразу, — прервал ее Тони. — Я отвечу на все твои вопросы чуть позже, а сначала нам надо поговорить о другом деле.

Мэгги на минуту оставила хлопоты и выглянула в окно.

— Ты про свой дар исцеления? Знаешь, это было еще то ощущение, когда ты заставил меня пойти туда, наблюдал, как я переживаю за Линдси, и все для того, чтобы я возложила руки на твой…

— Прости меня, пожалуйста, за это. Но я не видел другой возможности. Я думал, что надо поправиться, и тогда я смогу помочь многим людям и, может быть, даже исправить отчасти то зло, которое им причинил. Я понимаю, что это был чистый эгоизм…

— Тони, погоди! — прервала его Мэгги, протестующе подняв руку. — Это я была эгоисткой, думая только о своих несчастьях и о том, что надо исправить в моей жизни. Несколько лет назад я потеряла сразу несколько близких людей и теперь боюсь потерять еще одного. Я не имею права рассчитывать, что ты излечишь Линдси. Я была неправа. Пожалуйста, прости меня.

— Простить тебя? — Тони был удивлен этой просьбе, хотя она доставила ему какое-то странное удовольствие.

— Да, так что нам надо снова пойти в больницу и прочитать над тобой молитву об исцелении, пока у этих машин не кончилось топливо, и чем скорее, тем лучше. Я уже сказала, что за эти два дня ты впал в еще более глубокую кому, и доктора уже не чают вытащить тебя.

— Я много думал о возможности исцеления, Мэгги…

— Да, это я понимаю. Но не твое намерение оставить свое состояние кошкам! — Она кончила месить тесто и взяла деревянную ложку. — Надо же, кошкам! Дичь какая! Ну, я еще понимаю, зебре там, или киту, или этим симпатичным тюленьим детенышам, но кошкам? — Она покачала головой. — Отдать с трудом заработанные деньги кошкам! Господи, прости!

— Ну да, глупо, я понимаю, — согласился Тони.

— Так пойдем вылечим тебя, чтобы ты поумнел и исправил свое завещание, — уговаривала его Мэгги, махнув ложкой в сторону окна.

— Но я думал об этом, Мэгги, и…

— Тони, ты имеешь полное право излечить самого себя. Бог дал тебе такую возможность, — стало быть, он тебе доверяет, и если ты решишь излечить себя, я тебя поддерживаю на все сто процентов. Не мне указывать людям, как им следует поступать. Я уже и так перерасходовала энергию, отведенную мне на то, чтобы судить других… — Она снова взмахнула ложкой. — Я стараюсь делать это пореже, но остановиться так сложно, и иногда, вынуждена признаться, мне слишком нравится выносить собственные суждения. Чувствую себя непогрешимой и думаю, что некоторым не помешает выслушать чужое мнение, а я как раз такой человек, который знает, как надо поступить. Так что видишь, Тони? У всех есть какой-нибудь пунктик. Ну вот, моя исповедь окончена. Что скажешь?


Еще от автора Уильям Пол Янг
Хижина

Двадцать шесть издательств отказались от рукописи «Хижина», а двадцать седьмое выпустило скромный тираж книги за счет автора… Но уже через год, вопреки прогнозам «экспертов» и почти без рекламы, суммарный тираж «Хижины» достиг 5 000 000 книг! В своей книге Пол Янг изложил собственные взгляды на Бога и историю своего внутреннего исцеления, которое пережил в зрелые годы.«Хижина» — это путешествие в орегонскую глушь, которое вдребезги разобьет ваши представления о природе вещей…Семейный турпоход закончился трагедией: у Мака пропала младшая дочь.


Ева

Новый роман, обещающий стать книгой десятилетия, от Уильяма Пола Янга, автора бестселлера «Хижина», проданного тиражом 22 000 000 экземпляров.На берег острова океанские волны выбрасывают грузовой контейнер. В нем 11 жестоко убитых женщин, бывших секс-рабынь, и 12-я девушка, сильно изувеченная, но живая. Придя в сознание, она обнаруживает, что ее спас некий Джон Коллекционер, что она почти полностью парализована и ничего не помнит из своего прошлого.С каждым днем к девушке будут возвращаться силы, а вместе с ними придет и страшная правда: ее новая внешность, ее ужасающее прошлое и то, ради чего ее спас Джон Коллекционер…


Рекомендуем почитать
Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Хранитель времени

«Хранитель времени» — завораживающая притча о Времени и Человеке. Жизнь — величайший дар, полученный человеком от Бога, — и каждый день, прожитый нами зря, каждая минута, растраченная нами впустую, падают на чашу весов, меряющих человеческие грехи. Цена времени равна цене жизни. Как мы ценим время, так и Тот, кому открыто прошлое и будущее, оценивает жизнь нашу и выносит ей окончательный приговор. И об этом, напоминает нам автор книги, никогда не следует забывать.Перевод: Анна Шульгат.


Невозможные жизни Греты Уэллс

После смерти любимого брата и разрыва с давним возлюбленным Грета Уэллс прибегает к радикальному средству для борьбы с депрессией – соглашается на электросудорожную терапию у доктора Черлетти. Но лечение имеет необычный побочный эффект: Грета словно бы переносится из своего 1985 года в другую жизнь, которую могла бы вести с теми же родными и близкими в 1918-м, а потом и в 1941 году. И с каждым сеансом терапии так же путешествуют две «другие» Греты Уэллс – богемная авантюристка из 1918 года, верная жена и мать из 1941-го.


Сивилла

Говорят, что в каждом человеке живет еще кто-то, какая-то вторая личность, которая порой толкает нас на непредсказуемые поступки, а иногда, наоборот, защищает от ошибок. А теперь представьте, что этих личностей внутри вас — шестнадцать, каждая со своими воззрениями и привычками, вкусами и предпочтениями, у каждой свои таланты и навыки. Что это — Божий дар? Особое состояние психики? Или шутка, которую наше подсознание стремится сыграть с нами? Все, что вы прочтете в этой книге, удивит и поразит вас.