Перекличка мертвых - [145]

— Прохладительные напитки здесь немного дороже, — объяснил он. — И это ни в коем случае не подаяние, а вложение средств. Когда ты в следующий раз приедешь в город, привези мне самую лучшую из твоих ваз для фруктов.

Баркли, кивнув, принял деньги.

— Скажите, инспектор, — спросил он, — вот эти расспросы… они реально могут вам помочь?

— Более, чем вы думаете, мистер Баркли, — пожимая руку молодому человеку, церемонно ответил Ребус.

Проводив молодых людей, он поднялся наверх с намерением обосноваться в одном из пустых кабинетов. Именно в том, в котором он работал до своего внезапного перевода на Гейфилд-сквер, где он просидел целых восемь лет… Его удивило, что здесь не осталось никаких следов его пребывания. Стены были голые, большинство письменных столов не использовалось, стульев было много меньше, чем столов. До участка на Сент-Леонард Ребус работал в участке на Грейт-Лондон-роуд… а перед тем на Хай-стрит. Он коп вот уже тридцать лет и думал, что за это время повидал практически все.

Так он думал до сегодняшнего дня.

На стене висела большая белая доска. Он вытер ее дочиста мокрыми бумажными полотенцами, которые прихватил в туалете. Стереть чернила с доски оказалось не так-то просто, поскольку последние несколько недель к ней вообще не прикасались — шла подготовка к операции «Сорбус».

Пошарив в ящиках ближайшего стола, Ребус нашел маркер и принялся писать на доске, начав с самого верха, спускаясь все ниже и отводя в стороны стрелки. Некоторые слова он подчеркивал двойной линией; после некоторых ставил знак вопроса. Закончив и отойдя от доски, он принялся внимательно рассматривать свою интеллект-карту убийств, связанных с зоной Лоскутного родника. Составлять такие карты его научила Шивон. Расследуя дело, она редко обходилась без интеллект-карты, которая обычно хранилась у нее в столе или в сумке. Она вынимала ее, когда надо было что-нибудь вспомнить — какой-нибудь недообследованный закоулок или какие-то еще не проверенные связи. Она не сразу призналась ему, что использует этот метод. Почему? Боялась, что он будет смеяться. Но в таком запутанном и сложном деле, как это, интеллект-карта оказалась очень полезным инструментом: стоило бросить на нее взгляд — и вся сложность и запутанность исчезали, оставляя ясную логическую структуру.

Тревор Гест.

Вот оно, это самое отклонение от схемы — его тело было изуродовано с какой-то нарочитой жестокостью. Доктор Гилри советовала прежде всего подумать о том, какими действиями убийца мог сбивать полицию со следа, и оказалась права. Все это дело было одной сплошной мистификацией. Ребус сел на край ближнего стола, прижал ладони к столешнице; ноги его немного не доставали до пола. Чуть подавшись вперед, он стал пристально всматриваться в схему на доске… в стрелки, подчеркивания и вопросительные знаки. Он понял, что нашел возможность ответить на эти вопросы. У него начала вырисовываться полная картина, которую убийца так старательно пытался скрыть.

Выйдя из участка на свежий воздух, он перешел улицу и направился к ближайшему магазину, однако, войдя в магазин, понял, что ему ничего не нужно. Взял пачку сигарет, зажигалку, блок жевательной резинки. И еще свежий выпуск «Ивнинг ньюс». Решил позвонить Шивон, спросить сколько еще времени она пробудет с Мозом в больнице.

— Я уже здесь, — объявила она. Здесь, то есть в участке на Сент-Леонард. — А вот тебя где носит?

— Мы, видимо, разминулись.

Продавец окликнул его, когда он толкнул дверь, собираясь выйти из магазина. Ребус с извинениями полез в карман за деньгами. Черт возьми, где же его деньги?… Неужели он отдал Баркли две последние двадцатифунтовые купюры? Вытащив из кармана горсть мелочи, Ребус положил ее на прилавок.

— На сигареты не хватает, — объявил пожилой азиат.

Пожав плечами, Ребус вернул ему пачку.

— Так где ты? — снова спросила Шивон.

— Покупаю жвачку.

Он мог бы добавить: «И зажигалку». Без сигарет.

Помешивая в кружках растворимый кофе, они немного посидели молча. Наконец Ребус осведомился о Мозе.

— Странная штука, — ответила Шивон. — Весь напичкан болеутоляющим, а жалуется на жуткую головную боль.

— В этом есть и моя вина, — признался Ребус, для начала рассказав ей о своем утреннем разговоре с Мозом, а затем и о предшествующей беседе с Молли.

— Так что же получается? После того как мы поссорились над трупом Тенча, — ехидным голосом спросила Шивон, — ты прямиком отправился в стриптиз-клуб?

Ребус пожал плечами, решив умолчать о том, что по дороге заглянул еще и к Кафферти.

— Ну и ну, — со вздохом сказала Шивон, — пока мы занимались самоедством…

Еще раз вздохнув, она рассказала ему обо всем: о Мозе, о «T in the Park», о Дениз Уайли. После ее рассказа они погрузились в молчание. Ребус жевал уже шестую пластинку резинки.

— Ты уверена, что Эллен выдаст свою сестру? — спросил он.

— А что ей еще остается?

Шивон набрала номер крейгмилларского участка.

— Тебе нужно попросить к телефону сержанта Макмануса, — сказал он.

Шивон удивленно посмотрела на него, словно спрашивая взглядом: откуда, черт возьми, тебе это известно? Он, встав со стула, огляделся, ища мусорную корзину, чтобы выплюнуть уже ставшую безвкусной резинку. Закончив разговор, Шивон подошла к доске, перед которой стоял Ребус.