— И вы, присягавший на верность королю, не нарушите клятвы и не подвергнете опасности его жизнь? — неотрывно глядя ему в глаза, спросила девушка, — по крайней мере, вы не сделаете этого, не попытавшись узнать, что случилось на самом деле?
— Я не сделаю этого, — сказал Алекс.
— По крайней мере, не попытавшись узнать, что случилось, — присоединилась Адельгейда.
Веллита кивнула, и это могло означать, что намерения брата и сестры приняты к сведению. Девушка выскользнула за дверь, наступила тишина, лишь где-то вдалеке играла музыка. Вырваться отсюда, не пользуясь потайным ходом, будет намного труднее, чем войти. Но выбор сделан, решение принято, оставалось дождаться развязки.
Внимание Адельгейды привлек большой портрет прежнего короля Диасты, отца Роланда. Интересно, какой он, сам Роланд, которого они надеялись вскоре увидеть? Если, конечно, загадочная красотка по имени Веллита не заманила их в ловушку. Королю уже почти двадцать пять, а он только собрался жениться. Довольно поздно для монарха, заботящегося о продолжении династии. Говорят, для свадьбы ждали совершеннолетия невесты. Еще одна традиция, согласно которой невеста короля или наследника престола должна быть совершеннолетней. Кто же доверит государственную печать ребенку? Впрочем, вот доверили взрослой, и что из этого вышло?
Ожидание угрожающе затянулось, когда вдалеке, наконец, послышались шаги. Сначала в кабинет вернулась Веллита, поспешно делая брату и сестре знаки приготовиться к приходу повелителя. А потом слуги снаружи распахнули двери, и в кабинет вошел высокий, темноволосый молодой человек. Он был один, если за ним и следовал кто-то из свиты, то остался снаружи.
Король проигнорировал правила этикета, более того, в кабинет он вошел без охраны! Готовность встретиться без посторонних с двумя вооруженными людьми делала честь его храбрости, но противоречила и правилам, и здравому смыслу. Конечно, Роланд тоже вооружен, но его клинок в сверкающих драгоценными камнями ножнах больше походил на часть парадного облачения, чем на оружие для серьезной драки.
Несомненно, молодой король обладал редким обаянием, и не только из-за примечательной внешности, унаследованной от матери, одной из первых красавиц своего времени (на монетном дворе отнюдь не льстили, чеканя на деньгах безупречный монарший профиль). Было в нем что-то такое, что заставило Адельгейду послушно склониться в церемонном реверансе, хоть она и собиралась при первой возможности "высказать все, что думает".
Веллита наверняка сообщила, с чем прибыли в замок брат и сестра, поэтому он вел себя правильно, располагающе. Кроме одной мелочи — любопытства, вспыхнувшего в его глазах при виде незнакомой посетительницы. Взгляд Роланда был мимолетным и учтивым, но не упустил ничего — тонкие черты, печальные, настороженные глаза. Она винит его во всем, эта холодная, чужая, прекрасная девушка с разбитым сердцем.
— Я сочувствую вашему горю, лорд Эсперенс, и бесконечно рад, что слухи о гибели вашей семьи не настолько верны, как мне докладывали, — сказал король.
— Благодарю, ваше величество, — ответил Алекс, и, помня о придворных правилах, добавил, — позвольте представить мою сестру, леди Адельгейду.
"Представленная ко двору" снова присела в реверансе, подумав, как глупо это выглядит из-за того, что на ней штаны вместо юбки, а меч в ножнах звучно царапает дорогой паркет. И совсем уж забыв о приличиях, вместо благоговейного молчания вдруг выпрямилась и сказала:
— Вы правы, слухи о нашей гибели ложны, милорд.
— Я счастлив убедиться в этом, — неожиданно спокойно, даже мягко повторил Роланд, — и намерен узнать правду.
— Вот как? Тогда…
И тут Адельгейда получила локтем в бок. Пользуясь тем, что король отвернулся и направился к столу, брат решил утихомирить сестру, входящую во вкус препирательств с коронованной особой.
Роланд молча выслушал историю о расправе над обитателями замка Ларани, но даже хваленое королевское самообладание не помогло ему скрыть изумления и гнева. Он прошелся по кабинету, будто готовился принять непростое решение, обдумывал какие-то одному ему известные обстоятельства. И тогда Алекс предъявил последний довод:
— Ваше величество, тем, кто напал на замок, стража открыла ворота, поскольку увидела это, — бумага перекочевала в руки короля.
Нежданные ночные гости бросили обвинение его невесте.
Роланд все понял, едва увидел, кем подписан приказ. Он отдал его Веллите и извлек из кармана другое, свернутое в несколько раз письмо, от которого по комнате немедленно распространился аромат духов.
— Леди Делари, сравните, — король протянул ей и этот листок.
Девушка осторожно расправила бумаги на столе. Адельгейда вытянулась, стараясь разглядеть, что там затевается, но королевская помощница спиной загораживала происходящее, и ее любопытство осталось неутоленным. Впрочем, вопрос тут же решился сам собой.
— Мне очень жаль, милорд. Это одна рука, — сказала Веллита. Ее голос и выражение лица наводили на мысли о смертном приговоре. Вот только для кого?
— Лорд Эсперенс, и вы, леди, — медленно произнес король, — достаточно ли вам моего слова, чтобы поверить?
