Переход - [5]

Но крылось в этой истории кое-что еще. Дальенна была не просто знатной девицей, а ее родственники — не просто дворянами. Почти тысячу лет династия Экхарт правила Диастой, пока два с половиной века назад предок короля Роланда из дома Вейс не устроил переворот. У легендарного захватчика оказались не менее сильные, толковые наследники, поэтому если кто-то считал Роланда потомком узурпатора, то держал свое мнение при себе. А в замке Ларани и подавно называли этот давний переворот славной победой — среди тех, кто помогал свергнуть злополучную династию, был тогдашний лорд Эсперенс и вся его семья.

За родом Экхарт, потерявшим трон, сохранили титул принцев, а свадьба молодого короля, запланированная еще при жизни его родителя, обещала стать чем-то вроде примирения двух династий. Красивый жест, красивая невеста, старый кровавый счет закрыт.

Вот только кто-то поторопился открыть новый.

* * *

Самое мучительное в растерзанной жизни — когда она продолжается, обыденно и привычно, словно не зная о своем крушении. Как и прежде, солнце заливало светом оконные витражи, голуби ворковали на перилах галереи, слуги носили серебро и хрусталь — накрывали стол для ужина. Только двигались как-то по-особенному осмотрительно, бесшумно.

Вот он, истинный знак перемен — тишина. Люди молчали, а если говорили, то шепотом. Ходили с осторожностью, будто скрипнувшая половица или звон посуды могли сделать беду молодого господина и госпожи совсем непереносимой.

Ужин прошел в молчании. Брат и сестра старались не глядеть на опустевшее высокое кресло во главе стола и не знали, о чем говорить. Разговор о погоде не клеился, а истинные мысли и чувства не предназначались для ушей прислуги.

Вечером, перед самым закатом, Адельгейда вышла на балкон, вдохнула прохладный воздух. Бездумно глядя на багровое небо, нащупала что-то круглое в кармане куртки и извлекла находку на свет. Ничего особенного, просто серебряная монетка. Вдруг подумалось — так и есть, все, что ей известно о повелителе Диасты, умещается на ладони — четкий профиль молодого короля на монете новой чеканки.

Отец нередко вспоминал о наследном принце, лишь полгода назад примерившем корону. Говорил с печалью и тревогой, преувеличенными, как тогда казалось. В памяти почему-то всплывали слова "большие надежды" и "ошибка". Роланд неглуп, полон сил, но… Он обращается с собственной властью, как с подаренной навеки игрушкой. Королевство уже много лет не знало войн и серьезных потрясений, министры докладывали, суд судил, войска маршировали на парадах, король охотился и танцевал. Думал, будто можно ускакать на охоту, бросив игрушку на виду у всех, и она никуда не денется.

Лорд Эсперенс не ошибался в своих суждениях. Во всяком случае, дочь не привыкла сомневаться в правоте отца. С того самого дня, когда первый король из династии Вейс уселся на трон, их род служил повелителю. Так почему все закончилось? Почему все закончилось так?!

Это и в самом деле разумно — прикончить всех до единого членов семьи, впавшей в немилость. Если кто-то уцелеет, то какая бы пропасть ни отделяла его от виновника расправы, однажды дорожки пересекутся, и тогда…

— Прощай, — шепнула Адельгейда серебряному профилю и разжала пальцы.

Монетка полетела вниз, блеснула в лучах заходящего солнца и звякнула о каменные плиты двора.

— Опрометчивый поступок, — сказал Алекс.

Девушка обернулась. Брат стоял у дверей, скрестив руки на груди. Он все видел и наверняка догадался — неспроста сегодня деньги падают с балкона замка.

— Почему ты оправдываешь его? — с горечью спросила Адельгейда.

Алекс подошел ближе:

— Бумага подписана не его рукой.

— Рукой того, кому он доверяет! Так какая разница?

— Иногда — огромная.

— Значит, он сам виноват, раз доверился не тем людям!

Брат неопределенно покачал головой:

— Не все так просто. Нынешнее положение Экхартов, помолвка с Дальенной — дело рук покойного короля. Роланд — пленник обстоятельств, сложившихся помимо его воли.

Воистину, это холодное здравомыслие кого угодно могло вывести из себя.

— О чем ты? — возмутилась Адельгейда, — он не пленник, а король! Даже если он ошибся, расправился с другом, приняв его за врага — это еще хуже.

— А расправиться с врагом — хорошо?

Алекс невольно улыбнулся, услышав, как его юная, добросердечная сестра рассуждает о целесообразности кровопролития. Хотя чему удивляться? Ее всю жизнь учили быть той, кем она родилась — дочерью правителя. Помнить о высоких привилегиях, почестях и страшной цене, которую порой приходилось платить людям их происхождения.

— С врагом хотя бы все понятно, — резонно возразила сестра.

— Вот именно. А здесь — наоборот. Кто-то очень надеется на нашу смерть или безрассудную месть королю, что равносильно смерти. Не говоря уже о позоре, который обрушится на наше имя.

— Что же делать?

— Я хочу повидаться с Роландом. Не знаю, как, но другого выхода нет.

— А если он прикажет убить тебя?

Алекс пожал плечами:

— Если хочешь, можем сбежать. Думаю, перебраться через границу еще не поздно.

— И нашу семью станут называть семьей изменников? Ну уж нет!

Девушка хмуро посмотрела на брата. Это не шутка — смириться с подлым наветом, которому поверил король. Пусть здравый смысл подсказывает, что уцелевшим отпрыскам уничтоженного семейства необходимо бежать. Но они не подумают скрываться. Герцог Эсперенс и его жена не будут похоронены украдкой, их наследники не станут трусливо прятаться от всего света. В этом доме каждый с детства знал — есть вещи, которыми нельзя платить даже за спасение жизни. Например, честь и истина. Теперь не осталось ничего иного, кроме как защитить свою честь и докопаться до истины.