Перегруженный ковчег. Гончие Бафута. Зоопарк в моем багаже - [8]

Мы продолжали путь по нашему кольцевому маршруту и уже в темноте подошли к крайним хижинам деревни. Грязный, исцарапанный, смертельно усталый, я был все же в приподнятом настроении, так как намеченный план был выполнен. Вокруг яркого костра у одной из хижин собралось в кружок несколько человек. Мальчуган, внезапно заметив мою оборванную белую фигуру, с криком спрятался в хижине. Взрослые встали и поздоровались со мной.

– Здравствуйте, маса, здравствуйте!

– Добрый вечер, маса… Вы вернулись?

Мягкие голоса, зубы, сверкающие при свете костра, приятный запах горящего дерева.

– Отдохнем здесь немного, Элиас, – предложил я и с наслаждением присел к костру. Земля была еще теплой от дневного солнца. Я чувствовал, как исчезала боль в ногах и блаженное тепло разливалось по телу.

– Маса был в лесу? – спросил старший из находившейся у костра группы.

– Да, мы были в лесу, – с важностью ответил Элиас и разразился потоком слов на родном языке, жестами показывая проделанный нами по лесу путь.

Раздались дружные возгласы изумления, последовали новые вопросы. Элиас повернулся ко мне:

– Я сказал им, маса, что мы прошли очень большой путь. Маса очень сильный… – добавил он, полагая, что мне следует польстить.

Я улыбнулся так скромно, как только мог.

Элиас шутливо спросил:

– Маса нравится в лесу?

– Очень нравится, – твердо ответил я.

Все рассмеялись при мысли о том, что белому человеку нравится в лесу.

– Маса хочет сегодня ночью снова идти в лес, – сказал Элиас, в глазах его лучился смех.

– Да, я могу сегодня ночью идти в лес, – поддержал я. – Я охотник, а не женщина.

Эта остроумная шутка была встречена взрывом смеха.

– Правда, правда, – сказал Элиас. – Маса говорит правду.

– Маса настоящий мужчина, – подтвердил с улыбкой Андрая.

Я раздал сигареты; мы сидели на корточках у костра, сосредоточенно курили, говорили о различных животных, пока не появилась роса. Распрощавшись, мы пошли по деревенской улице, вдыхая запахи пальмового масла, пизанга и маниока – ужина жителей деревни. В хижинах мерцали огни, сидящие у входа обитатели хижин тепло приветствовали нас.

– Вы уже пришли, маса?

– Здравствуйте, маса, здравствуйте!

– Спокойной ночи, сэр!

Жизнь казалась мне чудесной.

Глава II Мелкие животные

Прежде чем весть обо мне распространилась по окрестным селениям и местные охотники направились в лесные заросли на ловлю зверей для сумасшедшего, покупающего их, прежде чем немногочисленные посещения охотников с добычей перешли в сплошной поток, совершенно захлестнувший меня, я имел возможность совершить несколько вылазок вглубь леса. При этих вылазках я не столько стремился к поимке зверей, сколько искал наиболее подходящие места для установки капканов, выбирал дуплистые деревья, из которых впоследствии можно было бы выкурить интересных зверьков, основательно знакомился с окружающими Эшоби лесами. Не зная хорошо местность, почти невозможно поймать нужных животных: каждая разновидность, каждая группа животных имеет свои излюбленные участки леса, знание которых для охотника совершенно обязательно. Иногда, по счастливой случайности, нам удавалось поймать какого-либо зверя и во время таких прогулок. Одна из них, которую я совершил вдвоем с Элиасом, надолго сохранилась в моей памяти.

Андрая, как оказалось, был большим ипохондриком: малейшая боль или небольшой жар загоняли его в дальний темный угол хижины, где он корчился и стонал, словно находился на грани смерти, что страшно пугало трех его жен. В один из таких дней я договорился с Элиасом, что мы пойдем в лес вдвоем. Скоро я начал жалеть о своей затее, так как послеполуденный зной донимал нас сильнее обычного. В лагерном моем зверинце все было тихо: птицы с полузакрытыми глазами неподвижно сидели на своих жердочках, крысы и дикобразы дремали на подстилках из банановых листьев, даже обычно резвые обезьяны стали сонными и тихими. Кругом все спало, у меня тоже было большое искушение погрузиться в сон. В воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения, листья безжизненно свисали с деревьев. Одуряющая, обессиливающая духота делает человека ленивым и вялым. Вместе с жарой наступает тягостная, унылая тишина: не слышно даже пения птиц, лишь издалека, из прохладных глубин леса, доносится слабый звон цикад.

Большим усилием воли заставил я себя подготовиться в путь; в одну сумку я положил сети, холщовые мешки для птиц или змей, сигареты и спички. В другой сумке находились патроны, запасная коробка спичек, свеча и различные колбочки и банки для всякой мелочи – пауков, скорпионов и т. п. Я закончил чистить ружье, когда к палатке подошел Элиас; пот градом катился по его улыбающемуся лицу, всю его одежду составляла грязная тряпка, повязанная вокруг бедер. Он имел при себе копье и неизменный тесак.

– Маса, я пришел, – приветствовал он меня. – Маса готов?

– Да, Элиас, идем. Сегодня очень жарко, правда?

– Слишком много солнца, – согласился Элиас, закидывая сумки себе за спину.

Пройдя по узкой красноземной тропинке, перейдя ручей, холодная вода которого доставала нам лишь до лодыжек, миновав подлесок, мы вступили в величественную, сумрачную, наполненную неповторимым ароматом лесную чащу. Жара, преследовавшая меня в лагере, сменилась освежающей прохладой, полумрак давал возможность смотреть на все широко раскрытыми глазами, не щурясь от яркого солнечного света. Элиас легко и свободно шел впереди по почти неразличимой тропинке, босые ноги его бесшумно ступали по лиственному ковру. Время от времени слышен был стук тесака, которым Элиас обрубал ветку, слишком низко нависшую над тропой. Большие затруднения при лесных походах доставляло мне обилие впечатлений по обе стороны тропы; я не успевал смотреть себе под ноги и все время спотыкался. Яркий цветок в листве у вершины дерева заставлял меня смотреть вверх до боли в шее, упавшее дерево, лежавшее в стороне от нашего пути и покрытое разноцветными поганками, также привлекало мое внимание; я озирался по сторонам, желая сразу все увидеть, и непрерывно оступался и спотыкался. В этот день, однако, у меня не было определенной цели, поэтому мы скоро свернули с дороги и стали исследовать каждое укрытие, переворачивать каждую сгнившую колоду в надежде отыскать скорпиона, лягушку или какого-нибудь более крупного зверька. Эти поиски замедляли скорость нашего движения по лесу.