Перед вратами жизни - [26]
— Теперь ты своими глазами видел, что представляет собой человек! Он самое настоящее дерьмо! — с горечью говорит мой сосед по нарам. Раньше он был высокого мнения о фронтовом братстве, о взаимопомощи и взаимовыручке. — Человек хуже скотины!
Толпа выместила свое бессилие на этих двоих, которые хотя и не были ангелами, но пока еще сохраняли человеческий облик.
Прошло всего лишь несколько недель, а мы уже полностью деморализованы. Возможно, мой ответ соседу звучит тоже аморально:
— Разве можно упрекать человека в том, что он теряет все чувства, присущие человеку, когда его сжигают в доменной печи? Нет, Антонов лагерь и сегодняшний день с этой озверевшей толпой не могут служить доказательством полной деградации человека.
Да, то, что я говорю, аморально. Но такая точка зрения может стать спасением от безумия и отчаяния и от потери веры в человека и в Бога.
Нет никакого смысла в том, чтобы пытаться бежать!
Я сам стою у водонапорной башни. Тупо наполняю водой одну бочку за другой. И никак не могу понять, как поезда мчатся на запад — без меня. Разве не осталось места для меня между вон теми охапками соломы? Но у меня же не будет еды!
В этот момент к нашей группе подходит русский офицер плотного телосложения, некоторое время издали наблюдавший за нами. Начальник госпиталя, легендарный шеф военного госпиталя.
Он неловко поднимает руку в кожаной перчатке.
— Пойдемте со мной! — показывает он на меня.
— Я что, должен один тащить бочку с водой? — кричит мне вслед мой напарник. Все утро мы с ним носили на плече бочку, прикрепленную к шесту, с трудом пробираясь по заснеженной разбитой дороге. Три тысячи лет тому назад в Древнем Египте на камнях вырезали картины о таких же водоносах.
У начальника госпиталя, в кабинете которого мы сейчас находимся, много свободного времени. Он предлагает мне рассказать о положении дел в лагере! Разве это не звучит почти по-отечески, когда он спрашивает:
— Промокли у вас ноги во время переноски воды? Разве нельзя приостановить эту работу?
Он делает какие-то пометки в своей записной книжке!
Но ни в коем случае нельзя рубить сплеча и сразу ошарашивать его просьбами. Нельзя быть слишком назойливым! Начальник госпиталя Господь Бог не только для бесчисленных военнопленных. Он несет ответственность также и за тысячи русских, лежащих в госпитале. Разве он не сказал мне:
— Завтра я снова вызову вас!
Идет дождь. Каждые десять минут мимо окон проплывают фигуры водоносов, бредущих с опущенной головой. В кабинете тепло, почти как у камина.
— Вы знакомы с русской литературой? — так начальник госпиталя заводит разговор на свою любимую тему. Ему, как врачу, все еще мил и дорог Достоевский, вскрывавший язвы общества. Из немецких писателей он называет Гейне и… Келлермана.
Какой же благословленной кажется мне теперь наша добрая, скучная местная газета, из которой моя мать читала мне роман с продолжением «Туннель» Бернхарда Келлермана. И я, будучи маленьким ребенком, читал по складам вместе с ней.
Начальник госпиталя приходит в восторг от того, что, по крайней мере, хоть один немецкий очкарик-военнопленный знает его любимого Келлермана.
— Вы должны прочесть моим врачам цикл лекций по немецкой литературе! — обещает начальник госпиталя.
И я, лежа на своих нарах, мечтаю об этих лекциях, которые освободят меня от носки воды и от работы в лесу. Я уж постараюсь так говорить по-русски, чтобы врачи поняли меня. Без переводчика! Я буду читать лекции до тех пор, пока не наступит настоящая весна! Пока не закончится период распутицы! Пока они там, в лесу, не перестанут проваливаться по пояс в рыхлый снег! Я буду это делать как в сказках «Тысячи и одной ночи»!
Как же сильно человек цепляется за жизнь, когда вода подступает уже к самому горлу!
Но начальник госпиталя не вызывает меня ни на следующий, ни в какой-нибудь другой день. Я абсолютно ничего не мог рассказать ему о состоянии дел в лагере. Эта беседа с начальником принесла мне лишь единственную пользу. Когда Антон узнал о ней, он, видимо, вспомнил мой рассказ о всемогущем майоре Назарове, который собирался забрать меня отсюда. При нашей следующей встрече он спросил меня:
— Ты был у начальника госпиталя?
— Да, я несколько часов разговаривал с ним! — с важным видом ответил я.
Антон приобретал все большее и большее влияние. Он уже не бегал по бараку с поленом. У него в руках теперь было что-то среднее между маршальским жезлом и дубинкой колонизатора, которую он частенько пускал в ход.
В своей каморке он организовал настоящий штаб. Архитектору было приказано разрабатывать для него строительные планы. Санитары должны были предоставлять ему статистические данные о том, как постоянно уменьшается число дней болезни в расчете на одного человека.
Антон вырос до такой степени, что уже давно питался вместе с русскими.
— В офицерской столовой! — гордо заявлял он.
К жидкому супу пленных он прикасался только своей дубинкой. Горе тому пленному, который во время еды не снимал шапку.
— Что же делать с этими неотесанными чурбанами, чтобы привить им хорошие манеры?
— С этого дня все должны ходить в баню. Тяжелобольные тоже!
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.