Перед смертью не надышишься - [26]

Сикс обнял ее за плечи и крепче прижал к себе, а она положила голову ему на грудь, тепло прижавшись к нему щекой. Он смотрел на книжную полку на противоположной стене, но на самом деле не видел ее, потому что его душа была переполнена ощущением полного умиротворения. Было так приятно чувствовать рядом ее гибкое тело и слышать, как бьется ее сердце.

Посмотрев на сияющие рыжие волосы на макушке Шелби, Сикс опустил взгляд и заметил, что она лежит с закрытыми глазами, а ее дыхание стало ровным, размеренным. Он погладил ее по щеке, большим пальцем провел по скуле и признался:

— Мне нравится быть здесь. С тобой. — Уголки его губ изогнулись в улыбке, но ей не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что он улыбается: это чувствовалось в его голосе, в каждом его прикосновении. — Очень нравится.

— Мне тоже нравится, — отозвалась Шелби и посмотрела на него. — Нравится быть в твоих объятиях. Ну и в моей комнате, ясное дело, — поспешно добавила она и рассмеялась. — И почему я это делаю?

Обхватив руками ее талию, Сикс усадил ее на себя так, что его член оказался у нее между ног. Накрыв ладонями ее ягодицы и не отрывая взгляда от ее губ, он почувствовал, как голодное желание возвращается. Он сжал пальцами ее плоть и заставил потереться об себя.

— Я опять тебя хочу.

— Сикс, — начала Шелби, заключив его лицо в ладони и почувствовав, как короткая щетина царапает ее кожу. На ее губах играла задумчивая улыбка. — Почему у меня такое чувство, будто я тебя знаю?

Выражение его лица изменилось, помрачнело. Потому что души знают все.

— Как будто я по-настоящему знаю тебя, — продолжала Шелби, — много-много лет. Ты здесь вырос? В какую школу ты ходил?

Сикс поднял голову и потерся губами о ее губы, а затем, прикрыв глаза, прошептал:

— Ты действительно меня знаешь.

А я только что нашел сам себя.

Глава 10

Он не ожидал, что окажется здесь. В небытии. Только не сейчас и не так. С пустыми руками. В бешенстве и отчаянии.

Сикс едва сдержал готовые сорваться с губ проклятия.

— Смерть! — позвал он, и многократное сухое эхо вернулось к нему. Тогда он попробовал еще раз, громче: — Смерть!!!

Посреди небытия, полной тьмы и безграничности того места, где обитала Смерть, послышался ее голос:

— Итак. — Фигура Смерти материализовалась, и туман расступился, пропуская ее вперед. В этот раз на ней не было плаща, но черное, как ночь, платье развивалось позади нее вместе с совершенно белыми волосами. — Где моя душа?

— Ее здесь нет.

— Это я вижу, — глубоко вздохнула Смерть. — Но ты не переживай. Она будет здесь. Я ведь говорила, что Эйт позаботится о ней, если ты не сможешь…

— Пожалей ее.

Смерть издала звук, похожий на резкий вдох.

— Если ты ищешь чуда, то пришел не по адресу.

— Пожалуйста, — попросил Сикс, и голос дрогнул от переполнявших его чувств.

— Ее уже ждут.

— Отпусти ее, — снова попросил он, на этот раз намного тише.

Смерть уставилась на него, а потом рассмеялась, закрыв лицо руками.

— Не могу поверить, что вообще обдумываю это. Нет, Сикс. Тебе известен порядок вещей.

— Не забирай ее. Дай ей прожить эту жизнь до конца.

— Это и есть ее конец. А ты позволяешь своим чувствам вмешиваться в работу. Ты не должен этого делать. Это первое правило жнецов: ты должен оставаться безучастным, должен…

— Я знаю правила!

— Тогда почему нарушаешь их?

Ее бровь выгнулась, и озвученная словами проблема четко отобразилась в выражении ее лица. Сикс выпрямился, молчаливо давая ей понять, что не сдастся.

Смерть всплеснула руками:

— Что я скажу другим жнецам? К тому же, Эйт уже спустился за ней.

— Останови его! Сейчас же!

Смерть задохнулась от возмущения. Когда такое было, чтобы жнец отдавал приказы?

— Ты хоть понимаешь, что за все время моего существования — за все время! — ни один жнец не просил меня о таком? Оставить душу в покое по чьей-то просьбе? Должно быть, ты спятил, Сикс.

Сикс заговорил тише:

— Я прошу отпустить не только ее. Мне нужно… Я умоляю тебя отпустить и меня тоже.

Казалось, Смерть поражена. Она тряхнула головой, и ее белесые волосы растрепались.

— Отпустить тебя?

— Я хочу жить внизу. Как человек.

— Много лет назад ты оставил ту жизнь и не хотел возвращаться.

— Теперь хочу.

Смерть так сжала губы, что они потеряли цвет.

— Нет.

— Другие жнецы возвращались, — надавил на нее Сикс.

— Они не были тобой!

Он поднял голову выше, показывая тем самым, что принял решение и уже не отступит.

— Я снова хочу жить.

Смерть сморщила лоб, глядя прямо ему в глаза.

— Тебе придется родиться. Мне нужно найти для тебя тело новорожденного. Таков порядок вещей.

— Нет. Я хочу жизнь с ней. И мне нужно это тело, мое рабочее тело.

— Какой абсурд!

— Ты можешь это сделать, Смерть. Можешь.

— Могу, но не должна! — Она отвернулась. — Скажи мне, почему я должна это сделать? — Ее голос изменился, стал мягче.

— Ты знаешь почему.

— Любовь? — Смерть снова повернулась к нему, и Сикс мог поклясться, что ее губы дрогнули, как будто она хотела улыбнуться, но не знала как. — Каково это?

Каково это — любить? Это чувство переполняло его тело и душу, было таким же великим, непостижимым и волшебным, как сама вселенная.

— Если бы я попытался описать любовь, то не знал бы, с чего начать. Прошу тебя, Смерть. Эйт там, внизу — я должен вернуться. Скажи да.