Перед смертью не надышишься - [20]

— Ну же! У тебя получится!

Если Смерть сейчас наблюдала за ним, он никак не мог сделать то, чего хотела Шелби. Он отчаянно пытался придумать удобоваримое оправдание для отказа, когда перед Шелби вырос блондин-имбецил, едва не пролив ей на грудь свой коктейль:

— Шелби Моррисон! Самая любимая моя девушка на всем белом свете!

Все веселье как рукой сняло. Шелби побледнела, как простыня, и, прижавшись к Сиксу, кисло выдавила:

— Фрэнк.

То, как она произнесла это имя, не оставляло сомнений — этот человек ей не нравился. Сикс и сам решил, что нравится тут нечему. Мужик выглядел помятым, как будто его только что переехал трактор, и вонял, как целая козлиная ферма. Имбецил отвесил поклон:

— К твоим услугам, дорогуша.

Шелби отпустила руку Сикса, но он тут же схватил ее ладонь, словно заявляя на нее права, и крепко сжал.

— Я… Кажется, я тебя здесь не видела, — сказала она, и Сикс подумал, знает ли Шелби вообще о том, какую власть имеет над этим человеком. — Не знала, что ты тоже приглашен.

— А меня и не приглашали, — язвительно ответил Фрэнк, выпрямляясь во весь рост и насмешливо глядя на Сикса, явно думая, что выглядит внушительно по сравнению с ним. — Ну и кто новый трахарь?

— У меня таких не имеется, — заявила Шелби, и ее голос слегка дрогнул в унисон с рукой, которую держал Сикс. — Пойдем, Сикс, пусть Фрэнк вдоволь посмеется над своими дурацкими шутками.

— Если ты свалишь, мне не над кем будет смеяться, вот так-то, — заявил Фрэнк, преграждая ей путь.

— Ты пьян, Фрэнк.

— И что? Зато я пришел. Ты совсем страх потеряла? Или ослепла? Я слышал, ты меня избегаешь!

Быстрым движением Сикс обвил рукой талию Шелби и, прижав к себе, прошипел ей на ухо:

— Этот человек тебе досаждает?

Ее слабый кивок — вот и все, что ему было нужно, чтобы наслать на этого подонка смертельный ураган.

Сикс знал, что не должен устраивать сцен, особенно когда где-то рядом Смерть. Вдобавок он должен был помнить, кто он такой. Однако мужик явно напрашивался. Тот факт, что он доставляет Шелби неудобства, заставлял Сикса чувствовать горечь желчи во рту, его кулаки сжались, требуя немедленной встречи с челюстью этого имбецила. Тело дрожало от усилий, которые требовались для того, чтобы сдержаться и не сделать этого. Вместо этого он посмотрел в стеклянные голубые глаза, проникая в самое его нутро со следующим вдохом, и резко тряхнул его прогнившую душу.

У Фрэнка перехватило дыхание, он споткнулся, сделав шаг назад, и ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. Сикс не отпустил его. Он продолжал сверлить его взглядом, вытаскивая из него остатки воздуха, пока ублюдок не рухнул на колени.

Заметив, что Шелби готова прийти на помощь к задыхающемуся Фрэнку, Сикс мягко оттолкнул ее назад и покачал головой:

— Не надо. С ним все в порядке.

Глаза Шелби недоуменно распахнулись, потом она скрестила руки на груди и одарила его проницательным взглядом:

— Почему мне кажется, что ты в этом как-то замешан?

— Люди говорят, что посеешь, то и пожнешь.

Они смотрели в глаза друг другу, и через несколько секунд оба улыбнулись.

— А знаешь, я почти готова назвать это свиданием, — сказала она.

Как бы он ни старался и как бы ни хотел, чтобы этот вечер длился целую вечность, Сикс знал, что должен сделать. Он нежно провел пальцами по ее щеке, глазами прослеживая их путь. Его пугало то, что должно произойти. Он был уверен, что убивая ее, сломается сам.

— Я провожу тебя домой.

Шелби кивнула, в ее глазах светились доверие и желание.

— Встретимся у выхода? Я только попрощаюсь с Олли и Дженис. И с Максом, он тоже где-то здесь.

Сиксу хотелось запрокинуть голову и завыть от безысходности и внезапно охватившей его мучительной тоски. Но он просто кивнул, развернулся и пошагал к выходу.

* * *

Никогда раньше он не хотел защитить душу, никогда не испытывал такой связи с другим живым существом. Но самое главное — он никогда не испытывал и сотой доли того ужаса, который все рос и рос в его душе.

И все из-за нее. Только из-за нее.

Все еще в замешательстве от бури эмоций и от столкновения с Фрэнкенштейном, которое даже с натяжкой нельзя было назвать дружелюбным, Сикс нашел Эйта стоявшим у входа, прислонившись спиной к стене.

— Где Смерть? — спросил Сикс, не заметив ее поблизости.

— Откуда мне знать? — отозвался Эйт. — Она сказала ждать, вот я и жду.

Сикс подошел к нему и повернулся так, чтобы видеть зал.

— Хочешь душу? — спросил он, кивком указывая на уже пришедшего в себя и добравшего до буфета алкаша Фрэнка, который пытался завязать с кем-то разговор. — Парень попросту напрашивается.

Эйт отлепился от стены, и его янтарные глаза засветились странноватым внутренним светом, когда остановились на цели.

— Правда что ли?

— Ага.

— Тот самый парень, который собрался сожрать весь буфет?

— Он самый.

Эйт казался уже готовым сделать то, о чем они говорили, но внезапно тряхнул головой, словно прогоняя охватившее его желание забрать душу имбецила.

— Ты знаешь, что говорит Смерть о том, чтобы забирать души досрочно. — Он одарил Сикса тяжелым взглядом. — Он же потом будет тусоваться в этом зале годами. А Смерть этого терпеть не может.

Две долгих минуты они стояли плечом к плечу в полной тишине, наблюдая за тем, как Фрэнк, натыкаясь на женщин по всему залу, посылает их матом куда подальше.