Перед рассветом - [14]

Между этой парочкой шел настоящий великан, не меньше, чем на голову, возвышающийся над любым из своих спутников. Внешне он походил на медведя, большого и могучего. Черные кудри украшали голову. Властное лицо было мрачным, придавая особую выразительность его решительному взгляду. Однако вел он себя, как лев, по-хозяйски обходя свои новые владения и выслушивая приближенных. На его плече красовался массивный золоченый наплечник, на зеркально отполированной глади которого растянулись великие числа: четыре, пять, один. Их Ара Пакс считал своим талисманом. Они были заключены в изящную кайму, обрамляющую края наплечника, в витые линии которой были вплетены слова девиза: «Я избавлю наших детей от опасных и вредных идей».

Этот наплечник был подарком самого Императора Селента, жалованный им некогда его главному цензору и хранимый Ара Паксом до сих пор.

— Чудо! Чудо! Случилось чудо! — раздавался слева от Ара Пакса настойчивый голос его личного исповедника.

— Бред, святой отец. Сущий бред, — хладнокровно повторял капитан наемников, идущий справа.

— Но почему вы отказываетесь поверить?! — возмутился исповедник.

«Почему? Наверное, потому, что я видел жизнь без прикрас и смерти не раз смотрел в лицо, дуралей!» — подумал наемник, но вслух сказал: — Святой отец, вы из своей обители носа не показывали до того часа, как лихо вас сюда приволокло, а я не первый день в строю. Разумеется, на передовой, как говорится, неверующих нет, да вот только от костлявой это не спасает. Ей без разницы, и чудо не поможет!

— Тогда что же это? — не унимался исповедник.

— Слепая блажь! — уверенно ответил наемник. — Повезло сосунку.

— Повезло?! Да в своем ли вы уме! Бывают ли такие совпадения?!

«Бывают и не такие, — мрачно отметил про себя наемник. — Жизнь — а смерть так в особенности — шутить любит. В их причудах не разберешься. Скольких хороших товарищей уже похоронил, а некоторая гадость все никак не издохнет! — при этой мысли капитан наемников бросил взгляд в сторону святого отца. — Хотя, если бы я отсиживался все время в лагере и басни бойцам читал, то шрамов у меня тоже было поменьше. И чего его Ара Пакс терпит?»

— Раз в год и палка стреляет, — вслух заметил наемник.

— А я говорю, что это чудо! Не бывает таких дел без вмешательства высших сил! Нас остановили у последней черты, а это знак! Знак для нас всех! Боги не хотят, чтобы мы взяли эту крепость!

— Тьфу ты, чушь! — капитан уже начинал злиться, в то время как Ара Пакс, не проронив ни слова, спокойно слушал исповедника. — Да сколько ж раз еще надо повторить?! Нет тут ничего!!!

— Вам разум затмевают злые силы. Это же очевидно! Он в одиночку остановил наших бойцов у ворот! А этого сделать не смогли все воины гарнизона!

— Эко дело! — всплеснул руками наемник и обратился к Ара Паксу: — А я сразу говорил, не надо было гнать их на штурм! Даже подготовиться толком не успели! — попенял он ему. — Потери такие, что никакая крепость теперь не окупит! Гнал их вперед, вот они и выдохлись к концу до такой степени, что их какой-то сопляк остановить смог.

— Но он остался цел под градом стрел! И попрошу заметить, что, по свидетельствам очевидцев, стоявших рядом с ним солдат такая участь миновала. Полегли по большому счету все! Боги оберегают этого мальчика!

«Сколько же мне еще придется этого нытика терпеть?» — подумал наемник и сплюнул в золу под ногами. — В воинском ремесле вы не смыслите, святой отец! Стрела вонзается в цель, если попадает в нее под прямым или близким к нему углом. В ином случае велика вероятность, что она отрикошетит. Или, по-вашему, щиты просто так выпуклыми делают, для красоты?! Пацану повезло: вовремя на землю завалился, — вот его только и поцарапало, а остальных положило.

— Да вы… Да вы… — закричал исповедник, покрываясь багрянцем и силясь подобрать ругательство поувесистее, — безбожник! В вас ни капли веры нет!

— Что поделать, святой отец. Война открывает глаза на вещи!

— Перестаньте уж лаяться, — подал голос Ара Пакс. — Из вашего спора все равно толку не выйдет.

— Именно поэтому я настаиваю, чтобы именно вы вынесли справедливое решение об этом ребенке! — поддакнул исповедник.

— Чего же было тянуть? И так ясно. В расход его! Из-за этого мерзавца мы крепости лишились!

— Ла Гир, ты посылал разведчиков осмотреть двор? — осведомился Ара Пакс.

— Да, — угрюмо ответил наемник. — Двор наш, но защитники скрылись за последней стеной. Брешей в ней нет. Пройти можно только через ворота. Были еще проходы в башнях, но они спалили лестницы, теперь туда не забраться.

— А ворота закрыты… — подвел неутешительный итог Ара Пакс.

— И все из-за мальчишки! Голову ему долой! — вставил наемник.

Ара Пакс пристально посмотрел на него, и Ла Гир понял, что лучше помалкивать, когда говорить не просят.

— Мы уже пришли, — привлек на себя внимание исповедник. — Вот тот мальчик, — он указал в сторону привязанного к столбу человечка.

Ара Пакс посмотрел на него и нахмурился. С первого взгляда оборвыш как оборвыш. Только зря время потратил на дорогу сюда! Тщедушное тельце, порванная одежда, измазанное в саже лицо, растрепанные волосы и лиловые синяки — наверное, бойцы постарались, пока привязывали. В общем, ничего необычного… Однако же, что-то заставило его приближенных спорить о нем все утро.