Перед прочтением — сжечь! - [36]

Профессор не сумел удержать глубокого тоскливого вздоха и, чтобы отвлечь себя от одолевающего сентиментального настроения, бросил взгляд на летящую с еле слышным шорохом под колёса «форда» дорогу. Метрах в двухстах впереди ему привиделось некое непонятное мерцающее свечение, образующее над асфальтом как бы сотканные из газовых облачков или волокон ночного тумана высокие треугольные ворота.

— Что это у вас тут за природное явление? — указал он на эту стремительно приближающуюся диковинку Софочке. — Прямо триумфальная арка какая-то. С иллюминацией.

— А! — беспечно отмахнулась его спутница. — Наверное, какие-нибудь испарения. Тут много всяких болот и родников, над которыми в жаркую погоду собирается пар. Бывает, что он почему-то фосфоресцирует, — и машина, не останавливаясь, нырнула под эту переливающуюся матовым сиянием арку.

Профессор хотел было что-то ещё уточнить, даже начал уже раскрывать для этого рот, но в это самое мгновение «форд» пересёк границу этих таинственно мерцающих врат, и приготовленный им вопрос так и остался непроизнесённым. Коротеньким дробным дождичком пробарабанили по полу машины железные профессорские зубы, шлёпнулся на резиновый коврик пустой бумажник, упали, щелкнув закрывшимися от удара о кожаное сидение дужками, его тяжёлые роговые очки, раскатились во все стороны авторучка, расчёска, часы и другая мелочь, а сам Селифан Ливанович исчез из машины, как будто его никогда в ней и не было. Даже сожжённое внезапным ударом молнии дерево и то оставляет после себя чёрный обгоревший пенёк, даже от побывавшего в печи крематория трупа остаётся родственникам кучка дорогого им пепла, а профессор Водоплавов растворился в вечернем воздухе так, словно его в этом мире никогда даже и не существовало. Точно так же исчезла в никуда и сидевшая только что рядом с ним пышнотелая хозяйка «форда», от которой на жёлтом водительском сидении остались только две золотые серёжки в форме широких обручальных колец, небольшой католический крестик на тонкой золотой цепочке с завинчивающимся замочком да продолговатый влажный тампон фирмы «Tampax». Серебряный браслет и дамские наручные часы российско-швейцарского производства упали в момент исчезновения её тела мимо сидения, при этом браслет с мелодичным звоном спружинил и отпрыгнул куда-то в глубину салона, а часы при падении ударились сначала о краешек сидения, а потом, чуть отскочив в сторону, о педаль газа, вследствие чего их стекло дало извилистую молниеобразную трещину.

Машина ещё какое-то время летела по прямому участку дороги, не обнаруживая отсутствия рук на своем руле, но затем не заметила левого поворота и, продолжая двигаться по прямой, вылетела на всей скорости в кювет и, протаранив несколько метров молодого подлеска, уткнулась в ствол высокой сосны и заглохла. На следующий день её обследуют вызванные кем-то из проезжавших мимо дачников работники ГИБДД, но тайна этой аварии останется для них абсолютно неразрешимой. Да и кому могла прийти в голову версия о том, что накануне вечером здесь, в результате редчайшего в мировом опыте смещения энергетических полей, открылось окно в другое временное измерение, соединившее на короткий момент день нынешний с днем вчерашним? А именно оно, обозначенное тем мерцающим над дорогой матовым треугольником, который успел заметить в свои последние пять минут жизни профессор Водоплавов, возникло вчера перед летящим в сторону Красной Глинки белоснежным Софочкиным «фордом». И в момент пересечения этой границы Селифан Ливанович и его пассия в мгновение ока перескочили из дня сегодняшнего во вчерашний, по которому, словно дворники, подбирающие дерьмо за прогоняемым через город табуном лошадей, следуют целые полчища острозубых шариков-лонгольеров, стремительно подбирающих и пожирающих всю остающуюся за спиной каждого проживаемого нами момента реальность. В этих не закрывающихся страшных пастях исчезают леса, поля, континенты, здания, сооружения, горы, самолёты, танки — словом, всё то, что представляет собой реальность нашего сегодняшнего измерения, и что, перекочевывая в категорию дня вчерашнего, моментально рассыпается под зубами лонгольеров на атомы, превращаясь в наше виртуальное прошлое. И там, за спиной каждого проживаемого нами дня, не остаётся ничего, кроме зияющей чёрной пустоты, проделанной зубами прыгающих шариков на месте того мира, в котором мы только что жили, любили, любовались окружающими пейзажами… Таким образом, по-видимому, природа освобождает на своём жёстком диске место для записи событий дня завтрашнего, ибо невозможно даже вообразить себе, какой объём памяти необходим, чтобы хранить в нём весь этот мир в вариациях дня вчерашнего, позавчерашнего, поза-позавчерашнего и так далее…

Но можно ли требовать понимания сущности всего этого от рядовых работников ГИБДД?

Занеся в протокол осмотра ДТП все видимые глазом детали случившегося, дорожный инспектор Иван Кучереня (кстати, родом из той же Заголянки, где проживала и Светкина бабушка) так и покинет место происшествия, не сопоставив трагедию пассажиров белого «форда» с той занимательнейшей историей, которую он прочитал два дня назад в романе Стивена Кинга «Лонгольеры», отобранном у одной из промышляющих на автотрассе Красногвардейск — Москва проституток. Да и никто первое время не думал сопоставлять происходящее в городе ни с какими романами. Хотя ЧП на шахте № 3–3 бис, а также поведанная спасшейся Взбрыкухиной история гибели «Молодых Гениев» и всколыхнули народ, дав первотолчок для всякого рода домыслов и предположений. Само собой, что перекличка между находкой