Перед половодьем (сборник) - [32]
— Из-за меня!
— Да то же не вы! Не вы же! — сквозь слезы шепчет Марфонька.
— Нет, я. Подумаешь, праведник выискался — соврать не мог… Подлый я человек!
Около его губ проскальзывает тень недовольства.
— Ну как? — вдруг переменяет он разговор. — Удалось варенье?
— Ничего! — потупляет взор Марфонька.
— Эх вы, — озлобляется Архип Егорыч, — девки! До чего камору мою довели — паутиною обросла. Нету покойницы, некому воевать с вами!
От него веет на дочерей неприязнью. Марфонька поднимает с пола тряпку и, постукивая костыликом, выходит из комнаты, за нею Параня.
Архип Егорыч озлобленно смотрит на закрытую дверь, закрывает глаза и так сидит до самых сумерек. Почему-то ему вспоминается осенний вечер и звезды, висящие в черном-черном небе. И еще воскресает в памяти дикая картина. Не может он вспомнить — действительно ли видел когда-нибудь подобное: по зеленому лугу идет оборванец, ведет за руку плачущего ребенка. Ребенок плачет, оборванец сердится — и вот хватает малютку на руки, с остервенением бросает его оземь…
Архип Егорыч со стоном пробуждается. В комнате темно, а в темноте — прямо против дивана — сидит кто-то худой. Архип Егорыч хочет крикнуть, но крик точно присох к гортани. Худой медленно поднимается, расплывается, тает, как дым.
— Марфа! — трясясь всем телом, вскрикивает Архип Егорыч. Он соскакивает с дивана, роняет на пол стул, бросается к двери, как слепец, шарит руками по гладкому дереву.
Из кухни прибегают дочери с лампою.
— Папаша, вы меня кликали?
— Сон дурной, не приведи Господи…
Болит голова, в комнатах нестерпимо пахнет смрадом жареного кофе. У покойницы был обычай — нажарить кофе, а потом проносить жарилку по комнатам, встряхивая: «К здоровью, к здоровью это, Архипушка!»
— А вы, девки, кофий не жарили?
— Нет…
— Голова трещит… Пройдусь-ка я.
Он одевается, заходит в кабинет, звенит ключами, отмыкая ящик в столе, вынимает целую кипу ассигнаций, наполняет ими бумажник и, аккуратно засунув его в карман, выходит.
…В переулке тихо и темно. Фонари светят тускло, придавая всему мрачные очертания. Архип Егорыч замечает рядом с собой две тени — одна, черная, длинная — впереди, другая крадется слева, вдоль забора, слабая, неясная. Одна от тусклого месяца, другая от фонарей. Это странно — он был уверен, что тень всегда одинока.
— Выпить, что ли, — соображает Архип Егорыч, — кажись, простудился.
Выйдя из переулка, он, однако, минует все портерные и рестораны, потому что боится опоздать…
…Каменный дом…
Бесконечная лестница, узкие площадки, на площадках по стулу.
Он задыхается от утомления.
Звонит.
Дверь открывает вихрастый гимназистик.
— Вам к папе? Пожалуйста, обождите его в приемной, он сейчас занят с клиентами.
Отдергивает тяжелую портьеру, впускает в просторную комнату, посреди которой дубовый стол, заваленный книгами и журналами. Вдоль двух стен до самого потолка возвышаются шкафы, переполненные сотнями переплетенных и занумерованных книг.
Из-за портьеры выходит толстый адвокат, защищавший парня со сросшимися бровями.
Архип Егорыч кланяется ему:
— Мое вам почтение-с! Я, ежели изволите помнить, встречался с вами, на суде был, а теперь вот — навести маленькую справочку…
— Ага! — вспоминает адвокат. — Что же вам надо от меня? Его ведь повесили, знаете?
— Знаю-с! — упавшим голосом отвечает Архип Егорыч. — Повесили, из-за меня… Я — причина-с!
— Поздно спохватились! — насмешливо вставляет адвокат. Архип Егорыч поникает головой.
— Да-с… Скажите, где проживает матушка его, того, то есть?..
— Казненного?
— Да-с.
— Сейчас вам сообщу.
Адвокат исчезает за портьерой и скоро возвращается с клочком бумаги в двух пальцах.
— Спасибо. Очень благодарен.
Архип Егорыч прочитывает адрес.
— Почему вы погубили моего подзащитного? — сурово спрашивает адвокат. — Вы ведь кажется, были предупреждены, что исход процесса в зависимости от ваших показаний.
Архип Егорыч дерзко взглядывает на него!
— Так это вы подсылали? Хэ-хэ! Не по закону-с, не по закону-с! Метлою мог студентика выгнать: не зови к лжесвидетельству. Счастливо оставаться-с!
6
Мать повешенного живет на окраине города, около спичечной фабрики. Архип Егорыч чуть не ударяется головой о притолку лачуги и низко нагибается.
…Пара табуретов, стол со спичечными коробками, красная о бок печи занавеска, за которою кто-то затяжно кашляет.
Мать у стола наклеивает на коробки бумагу. Она при входе Архипа Егорыча делает рукою такое движение, как будто бы хочет что-то прикрыть.
Он ей молча кланяется, она поднимается с табурета.
— Я с вами знаком-с!
Она испуганно смотрит на него.
— В суде был. Помните?
Она опускается обратно на табурет, а Архип Егорыч глухо говорит:
— Да-с, жизнь человеческая… Никогда наперед нельзя видеть, и не знаешь ты — что будет с тобой. Бывает — сделаешь так, а почему сделаешь, — не знаешь и сам…
Мать берет со стола оклеенный коробок и бессознательно сгибает, тонкое дерево ломается.
— Виновен я… Возьмите! — вынимает из бумажника деньги Архип Егорыч. — Все легче будет жить.
Мать тускло смотрит на деньги.
— Возьмешь? Сил моих нету.
Мать отрицательно качает головой.
— Бери же! — раздражается Архип Егорыч.
Мать опять качает головой.
— He возьмешь? — разъяривается он. — Не хочешь? Ну и черт же с тобой!
«На высокой развесистой березе сидит Кука и сдирает с нее белую бересту, ласково шуршащую в грязных руках Куки. Оторвет — и бросит, оторвет — и бросит, туда, вниз, в зелень листвы. Больно березе, шумит и со стоном качается. Злая Кука!..» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повесть и рассказы разных лет: • Лесное озеро (расс. 1912 г.). • Идиллия (расс. 1912 г.). • Корней и Домна (расс. 1913 г.). • Эмма Гансовна (пов. 1915 г.).
«Набережная Волги кишела крючниками — одни курили, другие играли в орлянку, третьи, развалясь на булыжинах, дремали. Был обеденный роздых. В это время мостки разгружаемых пароходов обыкновенно пустели, а жара до того усиливалась, что казалось, вот-вот солнце высосет всю воду великой реки, и трехэтажные пароходы останутся на мели, как неуклюжие вымершие чудовища…» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повести и рассказы разных лет: • Атаман (пов.
«Рогнеда сидит у окна и смотрит, как плывут по вечернему небу волнистые тучи — тут тигр с отверстою пастью, там — чудовище, похожее на слона, а вот — и белые овечки, испуганно убегающие от них. Но не одни только звери на вечернем небе, есть и замки с башнями, и розовеющие моря, и лучезарные скалы. Память Рогнеды встревожена. Воскресают светлые поля, поднимаются зеленые холмы, и на холмах вырастают белые стены рыцарского замка… Все это было давно-давно, в милом детстве… Тогда Рогнеда жила в иной стране, в красном домике, покрытом черепицей, у прекрасного озера, расстилавшегося перед замком.
Другие переводы Ольги Палны с разных языков можно найти на страничке www.olgapalna.com.Эта книга издавалась в 2005 году (главы "Джимми" в переводе ОП), в текущей версии (все главы в переводе ОП) эта книжка ранее не издавалась.И далее, видимо, издана не будет ...To Colem, with love.
В истории финской литературы XX века за Эйно Лейно (Эйно Печальным) прочно закрепилась слава первого поэта. Однако творчество Лейно вышло за пределы одной страны, перестав быть только национальным достоянием. Литературное наследие «великого художника слова», как называл Лейно Максим Горький, в значительной мере обогатило европейскую духовную культуру. И хотя со дня рождения Эйно Лейно минуло почти 130 лет, лучшие его стихотворения по-прежнему живут, и финский язык звучит в них прекрасной мелодией. Настоящее издание впервые знакомит читателей с творчеством финского писателя в столь полном объеме, в книгу включены как его поэтические, так и прозаические произведения.
Иренео Фунес помнил все. Обретя эту способность в 19 лет, благодаря серьезной травме, приведшей к параличу, он мог воссоздать в памяти любой прожитый им день. Мир Фунеса был невыносимо четким…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.«Благонамеренные речи» формировались поначалу как публицистический, журнальный цикл. Этим объясняется как динамичность, оперативность отклика на те глубинные сдвиги и изменения, которые имели место в российской действительности конца 60-х — середины 70-х годов, так и широта жизненных наблюдений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Митрофанович Федоров (1868-1949) — русский прозаик, поэт, драматург. Сборник рассказов «Осенняя паутина». 1917 г.
Михаил Владимирович Самыгин (псевдоним Марк Криницкий; 1874–1952) — русский писатель и драматург. Сборник рассказов «Ангел страха», 1918 г. В сборник вошли рассказы: Тайна барсука, Тора-Аможе, Неопалимая купина и др. Электронная версия книги подготовлена журналом «Фонарь».