Перед половодьем (сборник) - [12]
Чу!.. Сейчас вопьется безжалостными зубами в трепетное горло, сейчас похитит угасающую жизнь…
Но воины смелы до смерти: пес открывает глаза и печально смотрит на стоящего над ним… человека. Несмотря на мороз, его ноги босы, а на спутанной гриве нет шапки. Из глубоких впадин сверкают два суровые ока. Неизвестный одет в черный подрясник, стянутый широким кожаным ремнем, с привешанными к нему четками.
Гладит пса по голове, осматривает его раны и, опустившись на корточки, с трудом взваливает его на согбенную спину.
Молчит.
Снег под босыми ногами поскрипывает.
И думает монах:
— Человек есть вместилище пакости!
Пес стонет.
Монах же подходит к белокаменной ограде монастыря; толстый привратник в медвежьей шубе при виде его подымается со скамьи и почтительно отвешивает поясной поклон:
— Благослови, отче.
Но руки босого монаха поддерживают живую ношу:
— Бог благословит.
Он ходил за Волгу, в городской собор, на поклон к праведным мощам, и над ним смеялись школьники, указывая пальцами на обнаженные ноги… Когда же возвращался, с душой, просветленной молитвами, рестораны были ярко освещены. Из одной портерной вышла навстречу схимнику блудница и обдала его пьяным дыханием:
— Проводи, святой отче!
Содом и Гоморра и торжество Вельзевулово!
Монах относит пса в монастырскую конюшню, постилает охапку соломы в пустом стойле, бережно укладывает на нее рыжего пса. Перевязывает раны, кормит хлебом, свежим, мягким, принесенным, по его приказу, послушником из монастырской пекарни.
Потом бредет в свою келью и, отвесив несколько земных поклонов Спасу, тускло освещенному лампадой, берет с аналоя корочку сухого хлеба — свой завтрак, ужин и обед — и принимается медленно жевать старческими зубами, запивая водой из медной кружки, формою похожей на старинную ендову.
Седовлас и важен.
Покончив с едой, опять отвешивает набожные поклоны, звеня веригами и бормоча бледными губами:
— Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!
И раздраженно улыбается:
— Не помилует!.. Нет… Человек бо вместилище пакости.
Тягучий колокол возвещает десять часов.
До вторых петелов молится монах, наконец, совершенно изнуренный полунощным бдением, ложится в деревянный гроб, собственноручно сколоченный из прочного ясеня, о который ломаются зубья пил и острие рубанка, и над которым будет много возни голодным червям в сырой могиле.
Но спать долго нельзя: скоро Рождество, вновь родится возвестивший любовь и вновь распнут Его, по писаниям, на кресте.
Надо молиться…
9
Для маленького человека неделя перед Рождеством — отличное время. Чистка, мытье, выколачиванье пыли из мебели; все необычно, все сдвинуто с своего места, — в дом врывается беспорядок, милый детскому сердцу.
Большую часть дня, если не очень холодно, мальчик проводит на дворе в обществе розовой Ирочки. Катаются с горы, роются в грудах снега лопатами, воздвигают хрупкую постройку, снежный дом.
Но морозы крепчают — девочку не пускают на двор, маленький человек скучает, катаясь в одиночестве с ледяной скользкой горы на железных салазках, мягкое сиденье которых обито черным сукном. Уже давно мороз пробрался за гамаши, но уйти со двора все же не хочется.
Вечереет.
Василида кричит с крыльца:
— Мамочка гневается!
— Сейчас, нянечка! — отвечает мальчик и везет салазки, а по двору уже шмыгают тени.
Делается страшно.
Вдруг салазки тяжелеют, но мальчик знает наверное, что они пустые. И кажется ему, на них сидит древняя, костлявая, та самая, что являлась в бреду.
— Холерища! — ужасается он, боясь оглянуться назад и чувствуя, как лицо потеет от страха.
Кричит:
— А-а-а!
Но никто не слышит его крика.
Бежать боится, бросить веревку тоже не решается, точно от толчка, от резкого движения, стрясется нечто роковое и навеки непоправимое.
Но у заднего, «кухонного» крыльца осмеливается выпустить веревку из рук и с громким плачем ринуться в коридор.
Там он натыкается на мусорный ящик, — нет, не ящик, не ящик то, а толстое, угрюмое привидение, вот-вот оно задвигается и зашипит:
— Ага, голубчик!.. Попался, миленький!
И будет душить, и унесет истерзанного к черту.
Очень страшно. Одна надежда — откреститься, привидение тогда не посмеет взять…
Шарит дверную скобку, крестится.
Дрожит.
Скобка, как нарочно, не нашаривается, страх доходит до предела, а сердце — тук! тук!.. тук тук! — того гляди, из груди выпрыгнет.
Ура! — Скобка найдена, маленький человек бомбой влетает в кухню, чуть не сшибая с ног Василидушку.
Слез — как не бывало, но сердце еще тревожно колышется.
Поспешно раздевшись и обогревшись у плиты, мальчик бежит в детскую, освещенную зеленой лампадкой, и роется при скудном свете в корзине с игрушками.
Вынимает серенький мяч, ящичек с красками и деревянную коробочку из-под гильз, пожертвованную отцом за ненадобностью.
Затем идет в столовую, где за дубовым столом, у висячей лампы, отец и мать клеят елочные украшения — бонбоньерки, золотые и серебряные звезды, пестрые фонарики и гирлянды из разноцветной бумаги.
Мальчику очень хочется золотить грецкие орехи, это так интересно, но присутствие Синей Бороды заставляет затаить желание.
Приступает к своему делу, в важности которого не сомневается.
«На высокой развесистой березе сидит Кука и сдирает с нее белую бересту, ласково шуршащую в грязных руках Куки. Оторвет — и бросит, оторвет — и бросит, туда, вниз, в зелень листвы. Больно березе, шумит и со стоном качается. Злая Кука!..» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повесть и рассказы разных лет: • Лесное озеро (расс. 1912 г.). • Идиллия (расс. 1912 г.). • Корней и Домна (расс. 1913 г.). • Эмма Гансовна (пов. 1915 г.).
«Рогнеда сидит у окна и смотрит, как плывут по вечернему небу волнистые тучи — тут тигр с отверстою пастью, там — чудовище, похожее на слона, а вот — и белые овечки, испуганно убегающие от них. Но не одни только звери на вечернем небе, есть и замки с башнями, и розовеющие моря, и лучезарные скалы. Память Рогнеды встревожена. Воскресают светлые поля, поднимаются зеленые холмы, и на холмах вырастают белые стены рыцарского замка… Все это было давно-давно, в милом детстве… Тогда Рогнеда жила в иной стране, в красном домике, покрытом черепицей, у прекрасного озера, расстилавшегося перед замком.
«Набережная Волги кишела крючниками — одни курили, другие играли в орлянку, третьи, развалясь на булыжинах, дремали. Был обеденный роздых. В это время мостки разгружаемых пароходов обыкновенно пустели, а жара до того усиливалась, что казалось, вот-вот солнце высосет всю воду великой реки, и трехэтажные пароходы останутся на мели, как неуклюжие вымершие чудовища…» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повести и рассказы разных лет: • Атаман (пов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Александр Митрофанович Федоров (1868-1949) — русский прозаик, поэт, драматург. Сборник рассказов «Осенняя паутина». 1917 г.
Михаил Владимирович Самыгин (псевдоним Марк Криницкий; 1874–1952) — русский писатель и драматург. Сборник рассказов «Ангел страха», 1918 г. В сборник вошли рассказы: Тайна барсука, Тора-Аможе, Неопалимая купина и др. Электронная версия книги подготовлена журналом «Фонарь».