Перебитый панцирь - [41]

— А дальше?

— Об этом вы спросите у заведующего горфо, который выдал мне патент на открытие будки на привокзальной площади...

7

Канарис созвал в Берлине совещание начальников разведывательных подразделений управления «Аусланд-Абвера», находящихся на Восточном фронте. После совещания адмирал пригласил к себе Боде для личной беседы, во время которой он сказал, что Гитлер недоволен действиями армий, входящих в группу «А», и что медлительность Клейста раздражает фюрера.

— Нужно подорвать мощь русской армии с тыла, — доверительно сказал Канарис. — Фюрер требует выброски в тыл противника не только агентов, но и официальных сотрудников абвера.

* * *

...Боде сразу из здания абвера выехал на военный аэродром. Самолет, на котором он вылетел из Берлина, поздно ночью приземлился в Симферополе. Несмотря на усталость, капитан первого ранга решил посетить Делибея, проживающего в особняке, расположенном по улице Желябова.

— Дорогой друг, — произнес шеф «Нахрихтенбеобахтера», подняв при встрече первый бокал, — мы с тобою поработали неплохо. Наши разговоры и действия не прошли даром. Десятки агентов, заброшенных к русским, сведения, полученные путем опроса русских военнопленных, радиосеансы с нашей агентурой — все это кое-что означает...

— Благодарю, герр капитан, но прошу не преувеличивать мою роль в этих делах.

— Наступают решающие дни. Группа армий Клейста, в составе которой находится и 801 батальон, приближается к заветной цели. Скоро на всех вершинах Кавказского хребта будут установлены бюсты Гитлера. Однако, чтобы активизировать наступление наших войск, нужно подорвать тыл русских. Это — особое поручение фюрера офицерам «Аусланд-Абвера».

Боде налил себе еще бокал крепкого крымского вина.

— Дорогой Делибей! Я хотел бы в честь нашей встречи произнести тост.

— Ваше слово.

— Во время первой мировой войны вы были на стороне России, теперь вместе с нами воюете против русских. Этот бокал я поднимаю за вашу стойкость и вашу твердость.

Делибей наполнил свой бокал.

— Благодарю, герр капитан первого ранга. Надеюсь, этот тост вы повторите в Дагестане, если доблестные солдаты Клейста как следует разберутся в географии, не спутают запад с востоком...

* * *

...На следующий день Делибей получил предписание, в котором было написано, что он назначен руководителем антисоветского восстания на Северном Кавказе и что на территории этого края все лица и учреждения должны выполнять его приказания безотлагательно. На документе стояла дата: «12 августа 1942 г.»

...Утром 24 августа автомашина с офицером абвера подъезжает к особняку на улице Желябова. В нее садятся Делибей и его сподручные — диверсанты. Среди них был и Магомед Чалаев.

25 августа во второй половине дня с аэродрома Евпатории поднялся немецкий самолет с советскими опознавательными знаками. Он взял курс на Восток. В 22 часа над полем недалеко от селения Аршты-Берешки Галашкинского района Чечено-Ингушетии один за другим с соблюдением интервала были сброшены пять парашютистов. Вскоре они отправились в сторону гор.

...Группа Делибея сооружает шалаш в горах Ингушетии... Предводитель разворачивает свою топографическую карту.

— Более подходящего места нам не найти, — говорит он своим спутникам. — Будем жить здесь, а затем доберемся и до Дагестана.

Делибей не забыл о последнем инструктаже, данном ему начальником НБО.

— Для подрыва тыла врага, — говорил Боде, — необходимо собирать и передавать в Симферополь данные военного характера, препятствовать созданию в горах партизанских отрядов, вместо них организовывать повстанческие формирования, вести агитацию среди населения, направленную на срыв мероприятий советских органов по снабжению продуктами частей Красной Армии, подрывать мосты и другие железнодорожные сооружения, выводить из строя коммуникации связи...

В шалаше установили рацию. Делибей открыл свою записную книжку с кодом, затем быстро зашифровал радиограмму, включил рацию.

— «Татар», я — «Татар»! — услышал Делибей позывные радиоцентра «Нахрихтенбеобахтера».

— Я — «Гора», я — «Гора». Прием... прием...

— Приступайте...

— Вас понял.

Выключив рацию, Делибей подозвал своих спутников.

— Я буду поддерживать связь и с моими людьми, действующими в Махачкале.

— А нам что делать? — спросил кто-то из диверсантов.

— Все предусмотрено, мой брат. Оставаться в одном шалаше нам нельзя. Будем действовать в различных районах. Всем нам необходимо создавать повстанческие отряды и подготавливать народ к восстанию. Солидных людей из числа противников Советской власти приведите ко мне для инструктажа.

* * *

Через несколько дней Делибей зашифровал очередную радиограмму. «...Взорваны два железнодорожных моста на участке Алхасты — Галашки. Повреждены все телефонные провода в Галашкинском районе...»

Делибей вышел из шалаша и спустился в ущелье, находящееся неподалеку от селения Хай. Здесь у него состоялась встреча с человеком, посланным к нему Чалаевым.

— Вас ищут, господин полковник, — начал тот.

— Кто? — сердито спросил Делибей.

— Энкеведисты, — ответил податель записки.

— Доказательства?

— Есть документ.

— Где?

Посланник Чалаева вытащил из кармана сложенную бумагу и передал Делибею. «Мероприятия по розыску полковника германской разведки Делибея и его группы», — начал читать Делибей, не веря своим глазам. Его охватил страх. Затем он взглянул на подпись в конце документа: «Заместитель начальника отдела НКВД ЧИАССР Гудиев».