Перебитый панцирь - [40]

* * *

...Прошло несколько дней. Инабала закрыл киоск и хотел спуститься в железнодорожный ресторан. Вдруг он увидел в будке Нусрета странного клиента, о котором рассказывал Осману.

— Асалам-алейкум! — приветствовал Инабала чистильщика.

— Ва алейкум-салам, дорогой сосед, — весело ответил Нусрет. — Садись. Ты очень редкий гость. И туфли у тебя не совсем чистые. Сейчас отпущу этого клиента, а потом займусь тобой. Черные ботинки будут как картинки.

— Чох сагул! Я подожду.

Бывший красноармеец почему-то заторопился.

— Особого блеска наводить не надо. Уже достаточно. Я спешу.

Он небрежно бросил Нусрету трехрублевую бумажку и, не попрощавшись, быстро удалился.

— Невежа, хоть бы спасибо сказал, — заметил Инабала.

— Хам, да, — согласился с ним Нусрет.

— Наверно, какой-то приезжий.

— Конечно, в нашем городе таких ишаков я не видел.

* * *

Вечером Грецкий вышел из дома и направился на вокзал. Купив билет, он сел в вагон пассажирского поезда, идущего в сторону Грозного.

...На станции Шамхал Грецкий вышел из вагона и быстро зашагал к кустарникам, находившимся в 200 метрах от железной дороги. Кудаев и Осман следили за ним.

В момент работы на рации Грецкий был задержан.

* * *

— Что означает «Татар» и «одежда»? — спросил Рамазанов у арестованного.

— «Татар» — это позывной радиостанции «Нахрихтенбеобахтер», а «одежда» — условное обозначение моей встречи с одним человеком — Нусретом Девриш-Заде. Сохраните, гражданин чекист, мне жизнь, и вы получите много интересующих вас сведений...

* * *

На следующую ночь чекисты вместе с Грецким выехали в район селения Агачаул, расположенного за горой Таркитау. Грецкий настроил рацию и ждал вызова своего корреспондента. В установленное время прозвучали позывные. Грецкий стал передавать зашифрованный текст, составленный чекистами.

— Стоп! — остановил его радист.

— В чем дело? — побледнел Грецкий.

— В нашем тексте не было слова «капкан».

— Что ж, сдаюсь, но то, что нужно вам, я передал. Однако, пусть мои шефы знают и другое — что я в капкане.

— Не торопитесь с выводами, — ответил Осман, — с вами радиосеанс вел не Делибей, а наш человек...

6

...Ночью арестовали Нусрета. Он попросил чекистов выслушать его до конца...

...В один из довоенных дней с иранского парохода, пришвартовавшегося в бакинском порту, сошла большая группа моряков. Иностранцы сперва прогуливались по Набережной улице, а затем, разбившись на маленькие группы, разбрелись по магазинам, закусочным, шашлычным и ресторанам. Среди моряков, сошедших на берег, был и Сефтер. Незаметно отделившись от моряков, Сефтер свернул за угол. Постояв несколько минут и убедившись в том, что за ним нет «хвоста», он направился в сторону Торговой улицы. Здесь в промтоварном магазине Сефтер купил себе недорогой костюм, сорочку, туфли. Затем иранский моряк пошел в баню, откуда через полчаса вышел в новом одеянии.

...Прежде чем войти в ресторан, Сефтер еще раз вытащил из внутреннего кармана пиджака фотокарточку и внимательно рассмотрел ее. Затем он смело открыл входные двери.

— Свободное место есть в зале, эми оглы? — спросил Сефтер у гардеробщика.

— Нет, — оборвал его на полуслове гардеробщик. — И какой я тебе сын дяди? Сына дяди и самого дядю ищи в другом ресторане.

— Не надо обижаться, эми оглы, — спокойно ответил Сефтер. — Давай говорить по-хорошему. Я человек приезжий. Некому ухаживать за мной. На моем пиджаке даже нет средней пуговицы.

— Сразу сказал бы, дорогой Сефтер, а то ты устроил мне целую сцену. Я пришью тебе среднюю пуговицу. Кушать будешь? А то скоро ресторан закроется на перерыв.

— Ты продолжаешь купаться в море?

— Да.

— И во время перерыва?

— Конечно, до городской водной станции рукой подать.

— Тогда возьми этот сверток. Там моя морская одежда и документы.

...Сефтер вошел в зал ресторана, выпил стакан чая. Спустя час недалеко от здания бакинского цирка он снова встретился с гардеробщиком. Тот передал ему сверток со своей одеждой и своими документами.

— Тебе идет морская форма, эми оглы, — сказал на прощание Сефтер гардеробщику.

— Сефтер, я стал юнгой, — ответил гардеробщик.

— Да, но Сефтер теперь не я, а ты, дорогой коллега... Только при подходе к трапу не снимай мои черные очки. Бакинское солнце очень сильно ослепляет глаза...

...Закончив рассказ, Нусрет Девриш-Заде попросил дать ему закурить. Рамазанов предложил папиросу. Арестованный закурил.

— Если вы не устали, — обратился начальник отдела НКВД к Нусрету, — то я хотел бы задать вам еще несколько вопросов.

— Я готов отвечать.

— Что входило в вашу задачу до нападения Германии на СССР?

— Я прибыл на иранском пароходе в Баку, чтобы организовать отправку за границу Маншаллы-Сефтера-Делибея.

— Какие еще вы имели задания?

— Легализоваться и ждать новых указаний.

— Как вы оказались в Махачкале?

— Оставив на бакинском пляже одежду Маншаллы на память вашим коллегам, я направился на морской вокзал. Решил побывать на «родине» моего отца в Астрахани.

— Почему вы избрали морской путь?

— Ваши милицейские наряды любят ходить по вагонам, но не по каютам. Видимо, они боятся морской болезни...

— Продолжайте.

— Некоторое время я был «учеником чистильщика» в Астрахани, нашел «могилу отца», а затем приземлился в Махачкале.