Per rectum ad astrum. - [33]

У Яны кровь прилила к голове и мерзко засосало под ложечкой. Дурное предчувствие? Беспокоиться не о чем!?

Какие, на Адамов причиндал, «разведённые космонавты»?! Это как? По команде сходили за жену, получили развод — и в космос что ли? Все-оптом? Организованно?

Бред какой-то…

Сама-то она — хороша! Как она сама вот этот нюанс просмотрела? Это же похоже на…

Похоже на то… похоже на то, что проморгали они подпольную организацию. Вот на что. Цели и задачи не ясны, но организовывал спец, чуть ли не сталинской выработки. Если только она себе ничего не придумала. Но, судя по тому, что организация была вынуждена пожертвовать частью маскировки, они где-то уже очень близко от своей цели. Шесть лет! Шесть лет они под самым носом трутся, и никто их не заподозрил ни в чем даже! Шутка ли дело? Шесть лет втихаря на орбите! У всех под носом! Без внимания прессы! И служба безопасности им внимания уделяла не больше чем роботам, стереотип мышления, мать его! Денег себе не рвут. С налоговой проблем не имеют. В скандалах не участвуют. Тихонько работают себе и работают. Никому не мешают. Вывод — не опасны. Катерина и отрабатывала-то их по инерции, у её службы и других забот хватает.

— Мать, что с тобой?! — ожила клипса связи, а на экран терминала вывалилось встревоженное лицо Катерины, — Мы накосячили где?

Докладчица прервалась и спокойно дожидалась разрешения продолжить. Остальные сотрудницы просто не среагировали, сидели, как сидели. Спали? Да ну… чушь. Яна поразилась — на этих совещаниях что, все работают?! Кроме неё? И делают по несколько дел сразу…

Яна встрепенулась:

— Кать, разведенцев этих в разработку, как можно быстрее… — договорить не успела, хоть сказать там было чего.

Из Катерины «полезли» возражения:

— Да в процессе они, всё в порядке. Уже восемь лет как в разработке — ничего настораживающего… Отличия от других низкосортных мужчинок есть, но…

Джамбина поспешно перебила:

— Они совсем не низкосортные, Кать. Ты не понимаешь — это другой вид! Это те, которые опасны, даже если рядом женщина не отсвечивает! Я должна всё это «руками пощупать»!!!

— Ну-у, ладно, — Катерина недоумённо пожала плечами, — Надо — сделаем. Заседание закончится через двадцать минут, всё организуем, Мать.

Глава 3. ПРИЕХАЛИ…

Где подразумевается больше, чем говориться.

— Мороз и солнце, день чудесный…

Тимур повернулся к компаньону:

— Это ты о чём?

— Да так, к слову пришлось.

Тим хмыкнул, придавил кнопку на ручке двери. Боковое окно открылось, тонированное стекло сползло вниз. В машину, прогретую и ароматизированную кондиционером, рванулся поток морозного воздуха, шелест машин, несущихся рядом, навязчивые вопли реклам.

«Подчеркни свою индивидуальность — мы создадим эскиз корпуса автомобиля для тебя. Богатая палитра. Ты хочешь — мы делаем! Получи удовольствие».

И ещё…

«…ты чувствуешь себя легко и свободно каждый день!..»

И опять…

Рус сморщился, глянул на открытое окно. Реклама лезла наглая, настырная, не смягчённая фильтрами автомобильных стёкол. Сверкали, слепили расцвеченные во что ни попадя фасады. Плясали, заманивая, голограммы. Или это только ему режет, даже не то что слух, а, скорее, сознание, гуляет острыми когтями по мужскому мироощущению, по достоинству.

«… ощути шелковистое прикосновение к своей коже, бери от жизни всё!»

Рус едва подавил желание взглянуть туда, на эту яркую прыгающую композицию. Чисто мужское… желание? — рефлекс — рассмотреть изображение застигнутой во время чувственного экстаза женщины. И плевать, что за рулём. Даже если дрогнет рука, автопилот тут же перехватит управление, встроенная электроника снимет все показатели, не пьян ли, здоров? И перешлёт информацию на ближайший пост ГАИ. Вот, кстати, и он.

Руслан притормозил вместе со всеми, оставаясь в автомобильном потоке, чуть пригнулся, глянув в окно через Тимура. Справа, в яркой полуспортивной машине вальяжно развалилась брюнетка, с раздражением поглядывавшая на Тимура. Лица Руслана она, скорее всего, не видела, но ей было этого и не надо. Она презрительно оттопыривала губу, досадуя на них, «мужчинок», второсортный пол, мало на что способных, мало к чему приспособленных, разве что роботов обслуживать, и то не очень.

Всё остальное она сможет и лучше и эффективнее, она уверенна в этом, она хозяйка жизни, она востребована и приспособлена, экономически и эстетически образованна, культурно и юридически подкована и, вообще, зарабатывает больше, чем эти два орангутанга, чья машина раздражает её своим безвкусным кузовом и банальной серийной покраской.

И вот они толкаются, создают пробку, да у неё бельё дороже, чем это нелепое чудовище, агрессивно — модно взрёвывающее движком, с этими мужчинками внутри, что суетятся по своим копеечным интересам, пялятся на рекламу. Да у неё фигура лучше, вон, там дорисовано и затемнено — явно целлюлит, а плечи костлявые, а им хоть бы что, рты разинули, пробки создают.

Мешают делать жизнь.

Хотя… вот этот, с краю, ничего, весьма ничего. Ресницы длинные, глаза красивые, зелёные! хоть и взгляд жестковат — странно для мужчины… губки полные. Одежда подобрана со вкусом. Опять же, нашёл возможность на солярий и спортзал — нетипично это для современного мужчины. Сегодня мужские интересы на струйных салонах и клиниках косметического морфинга заканчиваются. Этот же — по манере двигаться и осанке видно — тренирован. И, хотя, в этой паре, он, скорее всего пассивный, но симпатичный и с ним может оказаться интересно и приятно. Не похож он на гея. Но — ухоженный. Не королевец и не принчипекса — это точно. Очень вероятно, что «би», возможно «поли». А вот второй, вон наклоняется и её разглядывает — этот неандерталец какой-то! Вообще непонятно какого пола! Такие бывают вообще?