Per rectum ad astrum. - [293]

Настя с Гелей только пыхтели и ругались сквозь зубы. А Синди повторяла полушёпотом, периодически всхлипывая, загадочную мантру со странной смысловой нагрузкой: «… потерпи девочка, первый раз всегда немножко больно. Обещаю, мы сейчас им так наваляем, они весь свой кислород в космосе оставят. И вообще, какой Адамов мудак придумал, что люди кислородом дышат? В земной атмосфере азота 75 %, а не кислорода, а этим вонючим кислородом пусть эта сволота давится на скорость, потому что лично она как раз собирается им его перекрыть…». Ну и так далее, всё в таком духе. Валеска слышала, как молчат на эти заявления Ярцев и Грановска… нет, они правда ничего не сказали, но их молчание можно было ломтями резать; остальным было всё равно, как называть газ, которым они дышат, лишь бы он при тринадцати гравах в лёгкие пролезал. А ещё она-сама силилась подобрать ругательства, характеризующие фантастов, которые космические переходы как увлекательный полёт изображают, а весёлые нагламуреные экипажи на своих кораблях, со смефуёчками и звиздохаханьками, за несколько секунд световую скорость набирают. Стоит только за рубильник! мать его, дёрнуть и пафосно заявить: «Скорость света!»… Только подводит фантазия. Сложно виртуозно ругаться, когда тебя полуторатонной плитой придавили. И возят, возят её по тебе, из стороны в сторону, сверху вниз — пять шесть раз за секунду приподнимая её, и снова твоё тело придавливая. Все силы при этом на осознание собственных ощущений уходят. Единственное, что её не на шутку беспокоило, как «шкура» сможет утилизировать выжатую перегрузкой из тела кровь. Интересно, а можно как-нибудь получить её заново в организм?… желательно обратно в вены, там… в артерии? Сейчас-то, понятно, им и ядерная вспышка вместо фонарика. А вот потом как всё болеть будет! У-у-у… если оно будет, это потом.

Синди неожиданно перестала бормотать, помолчала немного, потом вдруг пискнула: «простите, мальчики!».

Валеска ещё подумала, мальчики, значит, простите. А девочки что? На нас плевать, что ли?… вечно у неё так! Но додумать эту мысль она не успела. В этот момент «шкура» получила приказ на смену режима компенсации перегрузок. А ещё через целую секунду перегрузка пропала. Совсем.

Вас когда-нибудь взрывали изнутри?

Ну, так чтоб каждую клетку отдельно заминировали, тщательно, скрупулёзно, килограмм на сорок семь тротилового эквивалента и именно каждую, не пропуская ни одной…

а потом всё сразу взорвали.

Пресловутая «вечность в Аду» курортом покажется.

Коротеньким двухнедельным оздоровительным курортом.

Мать её… вечность эту…

… больно-то как…

… нет, понятно — противоперегрузочные системы, компенсаторы, химия из аптечки и «шкура» — как последний рубеж обороны хрупкого человеческого организма. Не такого уж и хрупкого, кстати. И генетическая коррекция, которую биологи называют загадочным словом «инициация», при этом никто не объясняет, что это такое было на самом деле. Ладно, чуть позже надо будет прижать Грановску, пускай колется. Рассказывает и объясняет, что там к чему. Ну, если Юби не расколется, то нужно будет с Макс Зеленцовой скооперироваться и вдвоём Ярцева трясти. Вдвоём мы из него правду точно вытрясем. А то так гладко при 1,5g тренироваться начали, как будто, так и должно было быть. А не бывает так…

— Взвод! — резкий выкрик Синди чуть не привёл Валеску в чувство. Даже в глазах почти прояснилось… ну-у — это «шкура» творит чудеса, это понятно. Но вот какого Адама каплей Леннокс орёт как потерпевшая?

— К сбросу готовсь! Отстрел через двадцать секунд… восемнадцать…

Валеска лихорадочно соображала и пыталась понять, что там произошло с их совместно разработанными планами… с другой стороны, нет ничего удивительного в том, что они по привычному уже маршруту — в мусорку удалились, планы эти. Не в первый раз.

Организм пока не восстановился полностью. Глаза уже видели немножко, но всё равно толком разобраться в тактической информации, выброшенной изнутри на забрала шлемов, пока не представлялось возможным. Навалилось вдруг какое-то спокойствие, если не сказать равнодушие. В конце концов, это — та работа, для которой их готовили, учили, тренировали. И им нужно всего лишь сделать её, работу эту. Сделать правильно и добросовестно. Чтобы дать космосу возможность и дальше изредка отправлять их тщательно проработанные планы в корзину.

— Простите, ребята, — ещё раз прошептала Синди, и закончила: — … три, два, один — отстрел.

Она сбросила ведущее усилие, дала импульс на боковое смещение, чтобы выхлопом десант не задеть — разрыв в мегаметр образовался за треть секунды — и снова вывела нагрузку на разгон. Несильно, десятая грава усилия на текущее ускорение сверху. Главное — неравноускоренно, это должно осложнять наведение орудий противнику, в теории… Геля тут же запустила притухшие и свободные движки на оттяжку. Пусть «отдохнут», «Прайм» на перегрузке двигателей чуть не погорел…

Чупа привычно отработала возможные траектории, разноцветными, описанными функциями отразив варианты. Настя расписала силовую картинку по вероятным нагрузкам на весь комплекс систем. Геля вписала в картинку траектории ожидаемых огневых контактов, подбросила рекомендации по маневрам. Синди снова бросила тревожный взгляд на десантников. Она отстрелила их прямо так, в капсулах. Так проще и быстрее.