Пепел победы - [169]

Миранда присела в еще более глубоком реверансе, а Лафолле почтительно вытянулся по стойке «смирно».

— Ловко это у вас получилось, Хонор! Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я проделала такой же трюк? У вас с Мирандой это получается естественно и грациозно, но я еще не привыкла к платью, а потому и реверанс не освоила. Мне кажется, что, делая его в брюках, я выглядела бы довольно нелепо.

— Поверьте мне, реверанс в брюках — это гораздо хуже, чем просто «нелепо», — с жаром заверила Хонор. — По правде говоря, этот трюк и в платье-то кажется диковатым, пока не освоишься. Миранде проще, у нее перед нами преимущество: она с детства привыкла к этим противоестественным телодвижениям.

— Это потому, что ни одна воспитанная грейсонская девушка не позволит себе такого неприличия, как появление на светском приеме в брюках, — сообщила Миранда, скромно потупив глазки.

Хонор и королева рассмеялись. Потом Елизавета придвинулась ближе к герцогине Харрингтон.

— Хонор, я до последнего момента надеялась приехать вместе с Джастином, но ему пришлось отправиться на Грифон, разрезать ленту на церемонии открытия чего-то жутко важного, а Роджера, как нарочно, угораздило свалиться с гриппом. — Она закатила глаза. — Вроде бы в его возрасте пора бы и распроститься с детскими болезнями, которые берутся невесть откуда, так ведь нет!

— Откровенно говоря, ваше величество, — пробормотала дама в полковничьем мундире, появившаяся из аэрокара следом за королевой, — я сильно подозреваю, что его уложил не вирус, а роман с мисс Розенфельд. Если б вы только видели, с какой быстротой она устремилась на помощь — сидеть у его постели, держать больного за руку, нежно менять компрессы на лбу, следить, чтобы вовремя принимал лекарства…

— Надо же! — воскликнула Елизавета, повернувшись к ней. — Я знала, что она не оставит мальчика в беде. Но неужели, Элен, там и вправду такие сопли?

— Боюсь, ваше величество, даже с бантиками, — ответила полковник Элен Шемай, покачав головой, и в ее голубых глазах промелькнула искорка. — Сдается мне, мы имеем дело с самым типичным проявлением, как вам угодно было выразиться, «детской болезни», которая именуется юношеской влюбленностью.

— Ну, и чем, по-вашему, это может обернуться, Элен? — спросила королева, а когда полковник подняла брови, нетерпеливо взмахнула рукой. — Да ладно вам делать невинное лицо. Вы более тридцати лет возглавляете мою личную охрану и знаете мое семейство не хуже меня самой. А может, и лучше, потому. что избавлены от материнской близорукости. Мне известно, что Ариэлю Ривка очень нравится, но как о возможной супруге для Роджера я о ней не думала.

— Он — и Звездное Королевство — могли бы сделать куда худший выбор, — ответила, помолчав, Шемай. — Она милая девушка, и, хотя в настоящий момент их с Роджером сентиментальное взаимное обожание достигло высочайшей точки, уравновешена, умна и уверена в себе. Ее семью несусветно богатой не назовешь, но им вполне хватило средств, чтобы отправить ее на учебу в Королевский колледж, не претендуя на стипендию. Не думаю, что жизнь во дворце способна вскружить ей голову.

— Богатство — это последнее, что меня волнует, — откровенно заявила Елизавета. — Помнишь, когда мама вышла за отца, ее прозвали «маленькой нищенкой». К тому же Ривка удовлетворяет конституционному требованию, обязывающему наследника престола выбирать жену не знатного происхождения. Пожалуй, мне стоит поощрить взаимную симпатию этой парочки, пусть даже им обоим еще рановато принимать на себя какие-либо официальные обязательства. Мне бы не хотелось, чтобы он, как некоторые наследники, влюбился в дочку пэра, а потом вынужден был жениться на простолюдинке, чтобы соблюсти закон. К тому же, — улыбнулась она, — я помню одну особу, встретившую будущего мужа в студенческом кампусе.

— Надо же, ваше величество, какое совпадение, — пробормотала Шемай. — Странное дело, я тоже припоминаю нечто подобное.

— Я так и думала, — сказала Елизавета, с улыбкой глядя на женщину, исполнявшую при ней ту же роль, что Лафолле при Хонор, но тут же встряхнулась и повернулась к Харрингтон.

— Прошу прощения, Хонор. Сегодня я у вас в гостях, и не мешает, хоть ненадолго, выкинуть из головы домашние заботы.

— Это мелочи, — решительно заявила Хонор. — Знали бы вы, до какой степени держат меня в курсе своих домашних дел жены Бенджамина! Ведь их младшенькая — во всяком случае, она была младшенькой до моего отъезда с Грейсона, хотя Кэтрин, как я понимаю, собиралась это изменить, — моя крестница.

— Я слышала, — сказала королева, доверительно взяв Хонор под руку, — равно как и то, что она прелестное дитя.

— Точно, — подтвердила Хонор. — И ей в отличие от меня даже не придется пережить жуткий период, чувствуя себя «гадким утенком».

— О, — рассмеялась Елизавета, — значит, вам тоже знакомо это чувство. Стало быть, мы с вами поймем друг друга. Я добрых пятнадцать лет изводила дворцовых операторов, заставляя их мучиться и мудрить с камерой, чтобы на экране я не выглядела плоскогрудой, костлявой селедкой. Мне казалось, что грудь у меня не разовьется никогда!

Она снова рассмеялась и покачала головой.