Пепел острога - [11]

Молодцы в кожаных фартуках распахнули створки ворот, и воевода проскакал под притолокой, пригнувшись к гриве коня, которого с места пустил в галоп. При этом цокот копыт был какой-то странный, громкий и раскатистый, словно несколько человек одновременно скакало, и привлек внимание гостей. Они даже по сторонам посмотрели – не присоединились ли к воеводе другие всадники. Но тот, оказалось, так и ускакал один. Скандинавы переглянулись и в недоумении плечами пожали.

Проводив воеводу взглядом, Далята повернулся к пришедшим и вопросительно поднял густые брови. Смотрел, в общем-то, приветливо, но с достоинством истинного мастера, чья слава давно вышла за ворота городища Огненной Собаки и по миру странствует в виде изделий человеческих рук, уже не спрашивая у самого кузнеца разрешения. Далята об этой славе, конечно, знал и считал ее честно заработанной. Отсюда и его собственное к себе уважение, откровенно показанное пусть и знатным людям, но его славы не имеющим.

– Приветствую я вас, гости дорогие. Из холодных стран к нам, вижу, пожаловали. Рад буду оказаться вам полезным. Слышу по говору, вы урмане[15]… Чем помочь смогу?

Видимо, разговор гостей он слышал еще из дома, потому что в его присутствии они еще не разговаривали.

– Ты кузнец Далята? – на всякий случай переспросил Фраварад.

Ансгар перевел.

– Меня так родители добрые мои назвали. Далята я…

– Доставай, – распорядился ярл.

Юноша, покопавшись, вытащил из кармана кожаной куртки черный стальной кругляшек с выбитым на нем клеймом кузнеца. Протянул с важностью. Далята взял свой знак, подбросил, поймал и убрал в широкий карман под клапаном.

В это время из-за угла дома вышел странный коротконогий, но необычайно широкоплечий человечек с голым волосатым торсом, покрытым копотью, и бородой, заправленной под кожаный в нескольких местах прожженный фартук. Человечек прислонился плечом к резному столбу крыльца и явно намеревался поприсутствовать при разговоре.

– Я звал тебя? – спросил кузнец не сердито, но вопросительно и твердо.

Человечек отрицательно покачал головой.

– Тогда иди в кузню. У тебя много дел… У меня, кажется, тоже… А что вы забрать должны? – спросил кузнец, простодушно глядя в глаза Фравараду. – Что-то я вас запамятовал… И не соображу, когда вы были…

Но при всей вежливости его тона и внешней простоте произнесенных слов ярко-синие глаза Даляты смотрели строго и слегка настороженно, потому что обычно он всех своих заказчиков помнил, тем более, заказчиков чужестранных, которые не каждый день его навещают. И потому сразу хотел знать, каких людей в дом приглашает.

– Меч Ренгвальда, – за ярла ответил Ансгар, хмуря отчего-то густые и слишком темные для обычного норвежца брови, наследство греческой крови по материнской линии.

Похоже, юноша или по поведению кузнеца, или по какому-то внутреннему наитию уже понял, что забрать меч не так просто.

– Меч?

– Да. Мы приплыли, чтобы забрать меч Ренгвальда…

Кузнец молча помял себе кисти рук, словно этот жест помогал ему лучше думать. Суставы слегка хрустели, показывая, что мнет их Далята сильно.

– Мне, помнится, приносил его совсем другой человек… И я жду его возвращения… Завтра будет год, как меч у меня. Мы договаривались как раз на год. Простите, гости дорогие, но я не могу отдать его вам без согласия хозяина.

– Но меч уже исправлен? – спросил Ансгар.

– Конечно… Я поставил новый клинок в старую рукоятку. Сваривать старый клинок, как я посмотрел, было уже бесполезно. Там не простой слом. Точно сказать я не могу, но мне показалось, что дело без магии не обошлось. Не другой меч этот клинок сломал, а волшебная сила. И в случае сварки меч Ренгвальда развалился бы от первого же хорошего удара о другое такое же крепкое оружие. С простым мечом он, может быть, и справился бы, если добро сварить, а с хорошим – нет… Можете так и передать хозяину меча. Я жду его…

– Значит, это стал уже другой меч? – поморщился юноша, продолжая прерванную тему. – Это уже не меч Ренгвальда?

– Так мы и договаривались с конунгом Кьотви. Если не удастся сварить, я сделаю и поставлю новый клинок, который будет не хуже старого. Сварить не удалось. Излом был ровным и, как я думаю, запеченным чужими заклинаниями, которые даже наговоренный напильник не берет, а такое не поддается доброй сварке. Новый клинок имеет, конечно, другой рисунок. Повторить один и тот же рисунок харлуга[16] невозможно, потому что он всегда только сам себя творит под молотом и мнение человека не выслушивает. И одни лишь боги знают, какой вид харлуг пожелает иметь. Но новый обладает всеми теми же качествами, что и прежний. Конунг будет доволен моей работой.

– Прежний хозяин меча сидит у костра в Вальгалле, и пусть О́дин сделает его огонь ярче и жарче, – переговоры вел уже юный Ансгар и вел твердо, не как юноша, но как воин, имеющий на это право. – Я его единственный сын Ансгар, больше сыновей у отца не было, и я как наследник приехал за мечом. Дом и оружие Кьотви принадлежат мне одному[17]…

– Понятно… А ты тоже родственник? – спросил Далята ярла.

– Это мой дядя, – за дядю ответил юноша, чтобы не переводить вопрос.

Далята слегка насторожился, потому что дядя тоже может быть наследником. И это уже противоречило бы только что сказанному.