Пепел и пыль - [11]

— Если решишь остаться, тебе придётся многое узнать об оборотнях, — Дмитрий делает огромный акцент на слове «если».

Он привёл меня сюда, чтобы я испугалась и сбежала раньше времени?

— Это в случае, если я стану хранителем, — говорю я, доказывая ему, что не пальцем делана. — Ведь это они отвечают за информацию.

— Хранители просто знают больше других. Но есть и универсальные знания, необходимые всем, кто хочет подольше задержаться на этом свете.

Теперь, значит, мы открыто говорим о возможности протянуть ноги? Думаю, Дмитрию стоит почитать несколько книжек по психологии и педагогике, прежде чем общаться с детьми.

Мы идём дальше, но теперь я смотрю только ему в спину, хотя сама чувствую чужие взгляды на себе. А ещё звуки, и это самое страшное. Кто-то воет, кто-то скребётся, кто-то рычит.

Возможно, Тай здесь самый нормальный. И это включая меня и Дмитрия.

— Тебе нечего бояться, половина камер сейчас свободна, — говорит он, разворачиваясь на пятках.

Так неожиданно и резко, что я чуть было не врезаюсь в него всем телом.

— Но вы минуту назад сказали мне, чтобы я ни с кем не разговаривала. Или это тоже был тест?

— Почему тебе кажется, что я хочу тебя проверить?

— Потому что это очевидно, — говорю я. Стараюсь делать это громче, чтобы не обращать внимания на посторонние звуки, но это только усугубляет ситуацию, так как теперь помещение наполняется ещё и эхом моего голоса. — Вы привели меня сюда, чтобы я поверила, но при этом чтобы проверить, не испугаюсь ли я при виде какого-нибудь монстра…

— Я не монстр, — доносится возмущение Тая.

— Извини, — на автомате говорю я, даже не отвлекаясь от собственных рассуждений. — Я в порядке, если вам интересно. Но всё ещё в недоумении.

Дмитрий хмурится (если я правильно отличаю его брови от упавших на лоб теней).

— Я был чертовски прав, — сообщает он, словно разговаривает с самим собой. — Ты очень похожа на своего отца.

— Ну да, — бурчу я. Мне эта тема совсем неинтересна.

Не знаю, зачем Дмитрий привёл меня сюда, с какой целью: убедить в том, что мне есть ради чего вернуться, или наоборот отбить всё желание даже подумать об этом. Так или иначе, пока у него не вышло ни то, ни другое.

— Что дальше? — спрашиваю я.

— Мне нужно выпустить Алису, — говорит Дмитрий. — У нас помимо прочего есть и политика первого предупреждения. Таких, как Алиса, мы не держим тут дольше четырёх часов. И если они достаточно умны, то больше просто не попадаются.

Дмитрий прикладывает ладонь к тонкой полоске стены, которая отделяет соседние камеры. Небольшой квадрат вспыхивает по её контуру ярко-синим. Вместе с этим загораются и символы на предплечье мужчины.

Я вглядываюсь в камеру, которую он собирается открыть, но вижу лишь высокий силуэт.

— Вы держите сверхъестественных преступников под железным замком? — уточняю я, указывая на прутья решётки.

— Только фейри. Решётки, за которыми сидят оборотни, сделаны из смеси железа и обсидиана. Прикосновение к такому сплаву причиняет им сильную боль.

— Но Тай высунул свою руку…

— Если бы ты была внимательнее, то заметила бы, что он не коснулся прутьев.

Я закусываю щёку. Всё вокруг — целая система. Живая. Отдельная от мира людей. Здесь свои законы, свои правила, свои герои и свои злодеи.

У меня кружится голова.

Как долго мы живём так: миры с разными существами, бок о бок? Как долго человеческий мир живёт, разделившись на тех, кто знает, и тех, кто остаётся в блаженном неведении?

Что-то щёлкает, дверь камеры открывается. На свет выходит девушка. Она виновато улыбается, склонив голову на бок.

— Надеюсь, это послужит тебе уроком, Алиса, — говорит Дмитрий.

— Извините, — произносит девушка. — Мне правда очень стыдно.

— Что она сделала? — шёпотом спрашиваю я у Дмитрия.

— Пыталась освободить заложников! — восклицает Алиса, услышав меня.

Она смахивает волосы с плеча за спину и устало выдыхает. Я кошусь на Дмитрия.

— Обманом проникла в зоопарк и устроила целое восстание среди лисиц, — поясняет он.

— Обманом?

— Они не хотели пускать меня в человеческом облике, — с обидой в голосе произносит Алиса.

— Но можно же было просто купить входной билет…

— Она сделала это в начале первого, — говорит Дмитрий. — После полуночи.

— А-а-а, — протягиваю я.

Смотрю на Алису, пытаясь разглядеть в ней хоть какие-то черты лисы. Ничего. У неё даже волосы не рыжие в противовес всем моим представлениям, а каштановые. Они обрамляют узкое лицо с подведёнными чёрным карандашом светлыми глазами (чёрт бы побрал это синее освещение, из-за которого мои собственные уже скоро будут гореть огнём!).

Красивая девушка. Ненавижу таких, потому что именно им обычно достаётся всё, но не могу испытывать негативных эмоций конкретно к Алисе. Она располагает меня к себе целиком и полностью, хотя мы только что встретились.

— И ты можешь делать фишку с глазами? — спрашиваю я.

— Фишку с глазами? — переспрашивает Алиса.

— Парень в первой камере тоже оборотень. Я видела его руку, — я зачем-то демонстрирую ей свою. — Выглядела она странно. А потом его глаза вспыхнули голубым.

— О, — Алиса мягко улыбается.

Не сводя с меня взгляда, она моргает, и я вижу оранжевые ореолы вместо обычных зрачков.