Пепел и лёд - [49]

Кого она тогда убила в таком количестве?

— Сколько их было? — он спросил не совсем то, что собирался, но так получилось даже лучше. Не спрашивать же, в самом деле — когда ты успела поубивать столько народу?

— Две тысячи восемьсот девятнадцать человек. Женщины, дети, старики в том числе. Ты все еще не считаешь меня монстром?

— Я предпочитаю сначала выслушать историю целиком. — мягко ответил Дан. Он уже понял, что язвительность и эпатажность — всего лишь защитная маска глубоко страдающего человека, и не собирался больше делать поспешных выводов. Хватит того, что он месяц считал ее бессовестной убийцей.

— В те времена не было еще ни академий, ни централизованного магического обучения. Вообще. У кого просыпался дар — шли проситься в ученики к известным магам.

Лекса говорила негромко, будто в полусне.

Дан прикрыл их плетением от вьюги, заодно накинув полог тишины. Мало ли, какие откровения посыплются из увлекшейся магички. Лучше им дальше них двоих не распространяться.

— Мне повезло с учителем. Он нас не бил, не заставлял делать вместо себя грязную работу — я насмотрелась на других учеников, которых эксплуатировали по-черному, почти не обучая ничему полезному взамен. Знаешь, что забавно? Он нас всех первым делом обучил именно бытовой магии. Чтобы мы не напрягались, и все силы посвящали учебе. — она полуобернулась к Дану, и криво улыбнулась уголком рта. Лексе было совершенно не смешно, но она из последних сил пыталась удержаться от истерики.

— Он был гений, его наработками до сих пор пользуются и для порталов, и для лечения. Очень сильный целитель, мог бы и на боевика пойти, если бы сейчас жил. Разносторонняя личность, так сказать.

Лекса помолчала, ёжась даже под заклинанием обогрева. Дан потер ее предплечья сквозь ткань и прижал к себе спиной, стараясь передать остатки тепла и в то же время не сбить с мысли. Как целитель, он знал, что иногда больному важнее выговориться, чем принять лекарство.

А иногда это и есть единственное лекарство.

Сколько столетий эта женщина держала в себе подобную гниль, не желая обременять других то ли из гордости, то ли не доверяя людям после того, как обожглась единожды.

Тем ценнее было то, что сейчас она раскрывалась именно перед ним.

— А потом он предложил этот ритуал. Я сама вызвалась стать жертвой. Одной из многих, обычный проводник энергии. Я не знаю, что и в какой момент пошло не так. Возможно, я действительно была сильнее его, просто не раскрылась еще в силу молодости. И в момент ритуала как раз вошла в пик расцвета.

Лекса помолчала, припоминая события настолько давние, что при попытке представить всю эту массу лет у Дуна слегка кружилась голова. Какая ирония, он всегда был против романа с человечками, потому что они живут слишком мало. Кто бы мог подумать, что шутница-судьба подсунет ему женщину, способную пережить его самого.

— Мы, некроманты, очень редкие зверушки, знаешь ли. И нас довольно тяжело отличить от целителей, особенно если не присматриваться. — продолжила она после небольшой паузы. — Думаю, для ритуала было важно, чтобы все кольцо жертв состояло из целителей. Только собирающий в центре должен был быть отрицательным вектором. А тут я, тоже некромант. Вот и рвануло. Кто теперь разберёт, как оно было. Записей заклятия не сохранилось, все было у учителя в голове. Мы должны были всего лишь поделиться с ним силой, не всей даже, резерв потом восстановился бы. Наверное. По крайней мере, он нам так объяснил. Теперь уже не узнать.

Лекса снова замолчала. Дан тоже молчал, сочувственно водя большими пальцами по ее плечам, будто пытаясь одновременно согреть и утешить. Что тут можно было сказать? Что, скорее всего, на резерве ее учитель не собирался останавливаться? Она и сама это поняла сразу после ритуала. Зачем повторять вслух очевидное

— В итоге заклятие снесло всех. Кроме меня. Когда я очнулась, вокруг не было ни одного живого существа. Люди, эльфы, птицы — чёрная магия смерти не пощадила никого. А я осталась.

Лекса замолчала, не в состоянии передать свои ощущения в тот момент. Она даже сначала не поняла, кем стала. Просто потерянный ребёнок, придавленный виной за массовое побоище. Она ходила по мертвому городу несколько недель, не ела, не пила, не спала и только тогда начала осознавать, что с ней что-то не так.

Сначала она решила, что превратилась в призрака. Вышла из города и пошла куда глаза глядят, в сторону человеческого жилья. Крестьяне из деревни, на которую она наткнулась первой, очень даже ее видели и осязали. И чуть не побили камнями, как ведьму. Времена были дикие, сильных и знакомых магов опасались и уважали, неизвестных, новых и приблудных презирали, боялись, как всего непонятного.

Ее учителя знали и почитали, а ее саму без ученической формы даже не узнали.

Она спаслась чудом, телепортировавшись в лес, из которого недавно вышла в деревню. Плетения для телепортов они с учителем уже проходили, но ей никогда не хватало сил провернуть портал самостоятельно. Неожиданно она поняла, что в несколько раз сильнее, чем прежде.

Из сильного целителя тела она превратилась в неизвестный доселе науке гибрид некроманта с универсальным целителем. Все ее внутренние потоки были открыты, вектора работали в любом направлении. Мощь в ней была неизмеримая, маги-современники затруднились классифицировать ее ранг.